— …Постарайтесь найти донорское молоко. Хотя бы на одно кормление. Ванночки с чередой — обязательно. Можно два раза в день. И пеленки желательно споласкивать в отваре череды. Про воздушные ванны не забывайте. Как можно чаще. Гулять побольше. В любую погоду. Сон на свежем воздухе очень полезен. Но самое главное — питание…
— Что же делать? — озабоченно сказал Гриша, когда она ушла. — Где взять молоко?
— Не знаю, — сказала я.
Он посмотрел на меня с раздражением, точно я и впрямь виновата, что не могу кормить ребенка грудью, как полагается.
Мне это очень понятно. Я и сама не раз с ненавистью поглядывала на свою никчемную, бессмысленно оттопыривающую платье грудь.
Как-то раз Милочка долго плакала, не могла уснуть, и я от отчаяния расстегнула кофточку и прижала ее ротиком к себе. Грудь у меня маленькая, острая, вместо сосков — чуть припухшие розовые кружочки. Но Милочка сразу нашла то, что нужно, обхватила тугим колечком губ, запыхтела, зачмокала, заработала упругим шершавым язычком. Мне стало жарко. Сладко и больно заныло в животе. Горячая кровь побежала по всему телу, прилила к груди, соски набухли, затвердели. Казалось, вот-вот — и брызнет молоко. Но ничего не получилось.
Я где-то читала или слышала, что бывают такие случаи, когда женщина начинает прикладывать к груди чужого ребенка, и у нее вдруг появляется молоко. Но, наверное, так случается только у женщин, которые раньше рожали. У меня не вышло.
Но я все равно продолжала так делать. Потому что думала — а вдруг?… И потом Милочка у груди быстрее успокаивалась. Бывало, носишь-носишь на руках, она кричит, не переставая, а к груди только приложишь — сразу затихнет, посопит немного и уснет, не выпуская сосок изо рта. А я прижимаю ее к себе и таю от нежности. “Доченька моя, — шепчу, — родная моя. бедная…”
А однажды Гриша внезапно вошел и увидел… Я смутилась, поспешно отлепила от себя сопящую милочку, сунула ее в кроватку. Она обиженно закряхтела, зачмокала пустым ртом.
— Зачем ты это делаешь? — недовольно спросил Гриша.
Я застегивала кофточку. не глядя на него.
— Ей нравится… — виновато сказала я.
Он вздохнул и вышел, ничего не сказав.
Я решила больше так не делать. Наверное, это действительно нехорошо…
Проблема с молоком оказалась неразрешимой. Я обегала все больницы, все роддома в городе, унижалась, рассказывала, что девочка осталась без матери, что у нее страшный диатез…
— Что вы, что вы, — махали на меня руками, — нам донорского молока еле-еле хватает для больных и недоношенных. По капле собираем…
