— Звонила Наталья, — доложил он. — Люба хотела с ней приехать, но я сказал, что Медведев исчез.
— А Бриш? Не звонил? — спросил Иванов.
— Конечно, звонил. И самый первый. Мишка сыграл мне подъем, ну, а я уж тебе. Говорит, что вся группа ничего не делает. По институту ходят всякие толки.
— Он что, уже работает в медведевской группе?
— Так точно. Уже.
— Мне тоже надобно на работу! — разозлился Иванов.
— Зачем тебе ехать куда-то? Здесь тоже практика. — Зуев налил в стакан водки. — Смотри!
Иванов не стал смотреть и выплеснул свою порцию в форточку.
Зуев поморщился:
— А как быть нам, подводникам? Там за окно не выплеснешь.
Иванов не успел выяснить, что и сколько пьют в походе подводники. В дверях появилась вначале Наталья, затем Люба.
— Это опять вы? — и Люба Медведева с глазами полными слез отвернулась, увидев Иванова.
Иванов опешил. Она гневно ломала пальцы, но они не хрустели.
— Это вы! Вы, Иванов, виноваты во всем! Что вы наговорили моему мужу после заграничной поездки?
— Любовь Викторовна… — начал было Иванов, но тут же смолк, пораженный ее словами.
— Я не буду слушать вас. Вы просто подонок! — сказала она.
…Иванов не помнил, как вышел из дому Зуевых, как добирался до ближайшего метро. Обида вскипала в горле, сердце учащенно билось. Ему хотелось расплакаться, как бывало когда-то в детстве. Вместо этого он сжимал зубы и улыбался. И думал: «Она несправедлива. Я никому ничего не рассказывал. Стоп, разве никому? Никому, кроме Зуева. Да, кроме Зуева. Но Зуев — это мертво. Откуда ты знаешь? Может… Нет, Зуев не мог. Он никому ничего не сказал. Но что из того? Ты говорил с ним. Значит, в итоге она права. Неужели она права?»
Обида на несправедливость сменилась стыдом, лицо его вспыхнуло, хотя никто не обращал на него никакого внимания: Москва жила по своим законам.
13
Через два дня на работу Иванову позвонил Бриш:
— Старик, ты не знаешь, где Димка? Дело совсем дрянь…
— Что случилось?
— Погиб Грузь! — В трубке трещало. — Медведева ждет весь институт… Где мы сможем увидеться? Разговор не по телефону. Я еду сейчас к Славке. Мы ждем тебя через час… — И Бриш сказал, где они будут ждать Иванова.
Москва равнодушно гудела за окнами. Иванов припомнил облик молодого медведевского сотрудника, его ироничный и грустный облик. Самое примечательное — это то, как Грузь поздравлял с праздником. Что это? Неужели он, Иванов, так бессердечен? Или появилась привычка к смертям…
Он снял халат, сказал старшей сестре, что едет по делу, и торопливо пошел к месту встречи. Зуевский «Москвич» на полпути догнал Иванова. Нарколог сел на заднее сиденье, не здороваясь, начал слушать, что говорил Бриш:
