Как можно сидение в темноте связать с описанным комфортом, а одиночку со знакомством с Моней Эльсоном, понять довольно сложно. Ясно одно – кто-то врет.
Удивительно другое. Почти сразу же началась великая кампания по освобождению нашего героя.
Недавно один ветеран советских спецслужб, пожелавший остаться неизвестным, сообщил прессе, что речь не о политическом, а о промышленном шпионаже. Что на самом деле Калманович добывал передовые образцы в области биотехнологий и электронных военных систем управления, в которых нуждалась советская промышленность. Ладно, сейчас уже можно говорить все, что угодно, но, как видно, Шабтай, действительно обладал некими сведениями, весьма полезными для большого круга людей. А в те годы за «израильского узника» вдруг начали хлопотать сначала влиятельные деятели Советского Союза, потом демократической России. Существуют целые списки людей, которые ратовали за досрочное освобождение бойца невидимого фронта. Это и министр внутренних дел СССР Б. Пуго, советник президента СССР Евгений Примаков, сам президент Горбачев, вице-президент СССР Янаев, вице-президент России А. Руцкой… Будто бы художник Илья Глазунов обещал написать портрет премьер-министра Шамира, а Владимир Спиваков дать бесплатный концерт в Израиле. И все в обмен на освобождение Шабтая Калмановича. А певец Иосиф Кобзон специально даже приехал в Израиль, чтобы организовывать прошения от имени официальных лиц. Хочу заметить, что Калманович был не единственным советским шпионом, попавшим в тюрьму. Но вокруг них и их освобождения никто не устраивал подобного ажиотажа. Неужели же Шабтай Калманович был так симпатичен всем вокруг?
Этот эпизод его жизни, напоминает мне последнюю сцену романа Патрика Зюскинда «Парфюмер». «Между тем народ по ту сторону барьера предавался чувственному опьянению, которое охватило всех при появлении Гренуя. Тот, кто при виде его испытал лишь сострадание и умиление, теперь преисполнился вожделения, тот, кто испытал изумление и влечение, дошел до экстаза… Да, он был Великий Гренуй! Именно сейчас это стало ясно. Он был им, как когда-то в его самовлюбленных фантазиях, так и теперь – в действительности. В этот миг он пережил величайший триумф своей жизни». Однако, не будем обольщаться. При всем своем обаянии и блеске богатства Калманович вряд ли мог бы рассчитывать на то, что в один момент станет всем мил. Конечно же, за этой кампанией маячили некие государственные интересы и лица в КГБ, которым было, до зарезу, необходимо освободить провалившегося шпиона, хранившего множество тайн не только государственной значимости.
