Эльф смерил взглядом длину ног девушки, вздохнул, и смахнул их небрежным движением. Она положила их обратно. Иллинойс снова смахнул. Кель опять вернула, отрезая Властелина от графина с водой. Гвардарцы смотрели за перемещением конечностей с любопытством.
— Так что скажете? Берете гуманитарную помощь? Можем еще пару сотен рабынь подкинуть. Красивые, но с клыками. Зато кормить не нужно, они сами себе трехразовое питание обеспечат. Намордники в комплект поставки не входят.
— С-спасибо, мы как-нибудь без рабынь обойдемся.
— Хоть золото возьмите, — состроил жалобное лицо Властелин. — Пару телег, а?
— Н-не надо. Лучше бедным и обездоленным раздайте. Им н-нужнее, — Николос покосился на Правую Руку. Он ее опасался. Особенно после вчерашней встречи, когда по незнанию назвал ее девкой, приняв за конюха.
— Раздать? — протянула герцогиня. — Как это? Научите нас? А то мы только отнимать, присваивать и грабить умеем, но очень хотим хоть раз в жизни что-нибудь доброе совершить, пойти так сказать, против воли предков и разок налево сходить.
— Вы шутите?! — гневно воскликнул Ташеш. — Вы издеваетесь над нами. Не воспринимаете нас всерьез. С того момента, как мы переступили порог вашего замка, вы цепляете нас, запугиваете и угрожаете. Напустили демонов, подложили в кровать… я даже не знаю, как их назвать, — второй из послов при этих словах рухнул на пол и забрался под стул. — Пытаетесь сбагрить вампирш и награбленное золото! — Николос встал, сжав кулаки.
— Простите, — Кель поднялась, красивым движением переползла через стол и очутилась перед гвардарцем. — А вы в Светлые Земли на увеселительную экскурсию приехали или в Темную Империю по делу? — посол стушевался. — Кстати, после обеда у нас осмотр достопримечательностей. Старые склепы — это нечто, — Осантейя приложила к груди руку. — Многие после прогулки остаются там навечно… Подумайте об этом. Продолжайте. Извините, если помешала. Я зашла проведать все ли в порядке, — улыбнулась Правая Рука. Подхватила со стола графин, стакан и удалилась.
Ой неспроста она это сделала. Герцогиня в принципе ничего с бухты-барахты не делает, тем более не мешает Императору к водичке приложиться. Иллинойс обеспокоился. Он разом потерял интерес к переговорам с гвардарцами. Его одолело любопытство иного рода: что такое знает Кель, чего пока неизвестно ему? Зачем она забрала с собой воду? Неужто она была отравлена? Иллинойс с неприязнью посмотрел на послов.
— Так какие у вас, говорите, проблемы? — холодно улыбнулся он. Вся жалость к запуганным соседям мигом пропала.
