Похвалив себя за доброту, я сняла заклятие с трех служанок, сделала им внушение и вызвала Маску. Его отправила с поручением предупредить старост всех деревень о запланированных на сегодня изменениях природы вдоль дороги, по которой проведет делегация из Гвардара. Затем спустилась в свою лабораторию и подготовила ритуал. Перекусила слегка, вздремнула немного и с головой окунулась в магическое действо. Выползла в пять после полудня и то, опираясь на плечо вернувшегося демона. Если без прикрас, то Маска вынес меня из октаграммы на руках и помог погасить мощнейший откат. В таком виде, скрюченную магическим истощением и болью в животе демон меня принес в покои придворного целителя, сгрузил на диван и растворился, посчитав свой долг выполненным.
— Герцогиня? — ди Кассино опустился возле меня на колени, проверил пульс и потрогал лоб. — Что с вами?
— Ничего-о, — простонала. — Просто я женщина…
И почему мой организм вспоминает об этом в самые неподходящие моменты?! Из глаз брызнули слезы. Магии совсем нет. Резерв полностью вычерпан и восстанавливаться едва-едва начал. На обезболивающее заклинание пока не хватит.
— Э-э-э, знаю, но что случилось?
Отанас, прости невинно убиенную душу и проклятый стыд, мешающий на обычные для всех девушек темы с целителем изъясняться. Я вгрызлась зубами в подушку. К Лассо постоянно служанки бегают за лекарством от того самого. Я все стеснялась и магией пользовалась, как сказать — не знаю и самой выкрутиться не получиться. Перетерпела бы, пару раз случалось, но откат точно в уязвимое место ударил и в десятки раз усилил болевые ощущения.
— То! — рявкнула. — Лассо, да свяжите же вы дважды два, наконец! Я женщина, и у меня болит живот!
— Вас отравили?
Я сейчас вместо подушки в его горло вгрызусь!
— Вы моей смерти желаете? — печально поинтересовалась. — У меня случилось то, что каждый месяц происходит со всеми не беременными женщинами, ясно?
— Ааа… Ооо! Точно, вы же женщина!
— И сейчас себя ею как никогда ощущаю! Дайте же мне обезболивающее, изверг!
Через пару секунд он подал мне пузырек и велел выпить его содержимое до дна. Следом протянул смоченный синей жидкостью компресс и пластырь.
— Это на живот, — краснея пояснил Лассо. — Быстрее пройдет.
— Лепите, — я повернулась. Сама не возьмусь — руки дрожат.
Оборотень покраснел еще больше, переступил с ноги на ногу, взял со стола ножницы, оттянул ткань платья на животе и прицелился.
— Стоять! Не смей резать, — одежду он мне портить собрался! — Подол подними, — проворчала я.
