Бианка посмотрела на него, и на ее пепельно-серых губах промелькнула слабая улыбка.
— Но вам придется с этим смириться, Луис, — усмехнулась она, — потому что боюсь, что я не могу путешествовать.
Дон Луис застыл от изумления, но его лицо оставалось бесстрастным.
— Почему? — поинтересовался он.
— Потому что, — начала Бианка и выпалила, — потому что я жду ребенка!
Увидев радость и восторг в его черных глазах, Бианка подумала, что в другое время и при других обстоятельствах она могла бы простить его, но сейчас уголки ее губ опустились, а глаза были холодны, как лед.
— Я разочаровалась в вас, милорд, — сказала она.
— И почему вы разочаровались во мне именно сейчас? — утомленно спросил он.
— Потому что вы даже не спросили, — сказала Бианка как можно спокойнее, — кто отец ребенка, которого я ношу под сердцем.
Дон Луис невольно отступил назад, в его глазах появилась сильная боль.
— А если я спрошу вас? — прошептал он. — Какой ответ вы дадите?
Бианка посмотрела на него, ее глаза были холодны и серьезны, губы порозовели, а на щеках ярко выделялись два красных пятна.
— Ответьте мне! — взревел дон Луис. — Кто отец этого бастарда?
— Конечно же, вы, милорд, — с притворной скромностью ответила Бианка, — кто еще может делать это так хорошо. Хотя я сомневаюсь, чтобы он получился таким же прекрасным, как и ваш старший, потому что я совершенно непохожа на золотоволосую француженку.
Она величественно повернулась и вышла из комнаты.
Фрегат «Санта-Елена» под командованием дона Франсиско Альвареса плыл на юг вдоль побережья Панамы. Несколько дней назад они вышли из Порт-Ройала на Ямайке, потом ненадолго зашли в Порто-Белло, держа курс на юг. Но сегодня ветер и течение были неблагоприятными, так что фрегат двигался очень медленно.
Ночные сумерки застали дона Франсиско и его команду в нескольких лигах от Номбре-де-Диос. При обычных обстоятельствах любой испанский командир, оказавшийся вблизи этих берегов, без колебаний вошел бы в гавань и бросил якорь, чтобы в безопасности переждать до утра. Однако обстоятельства этой ночи июля 1694 года не были обычными. Дон Франсиско вышел из испанских вод, выполняя официальную миссию, и ни он, и ни кто из членов его экипажа не был раньше в водах Карибов.
Будучи человеком практическим, дон Франсиско сделал единственное, что мог сделать в подобных обстоятельствах: он направил свой корабль в сторону едва различимого берега и приказал промерять глубину через каждые несколько ярдов. Ближе к берегу он приказал бросить якорь.
