Ночь. Доунер лежит в хижине и пытается заснуть. Где-то, совсем, рядом размеренно бьют барабаны. Сквозь многочисленные щели видны разведенные костры. Кто-то входит в хижину. Женщина. Доунер видит ее небольшую грудь с неестественно большими сосками. Черные волосы украшены белыми перьями. На ногах звенят какие-то амулеты. Дикарка молчит. Просто стоит и ждет. Ждет и Доунер. Барабаны бьют. Горят костры. – Ты принесла еду? – спрашивает дикарку Доунер. Она молчит. Он пытается объясняться жестами. Дикарка уходит и приносит пару сочных плодов. Доунер ест. Дикарка смотрит. – Спасибо, – говорит Доунер. Дикарка улыбается. Подходит к нему и ложится рядом. Черное тело блестит маслами. И снова ожидание. И снова язык жестов…
* * *
– Мы думали, что уже никогда не найдем вас, – говорит Асквит, когда спасательный вертолет возвращает Доунера в посольство.
– Вы бы и не нашли, – говорит Доунер, приглаживая свою длинную бороду. – Сомневаюсь, что вы вообще искали. Могу поспорить, что у вас даже не зарегистрировано мое прибытие.
– Простите, но наши технологии далеки от тех, к которым вы привыкли, – защищается Асквит.
– Четыре месяца, – говорит ему Доунер. – Четыре месяца я бродил по чертовым лесам, пока ни нашел свою шлюпку и ни связался с вами!
– Вам очень повезло, что вы вообще выжили.
– Без дикарей не выжил бы.
– Так они не причинили вам вреда?
– Вреда? – Доунер улыбается. – Они кормили меня, лечили… – Он вспоминает дикарку. – Я даже стал отцом ребенка одной из них.
– Отцом? – кривится Асквит, но Доунер не замечает этого.
– Думаю, они решили, что я какое-то божество.
– В таком случае, вам очень повезло.
– Да, – говорит Доунер. – Повезло. – Он закрывается в своем номере и больше часа пытается избавиться от бороды. Парикмахер приводит в порядок его волосы, вылавливая крохотных насекомых, которые не пожелали умирать после получасового воздействия на них какой-то отравы. После этого голова чешется еще несколько дней, но Доунер уже давно привык не обращать внимания на такие мелочи. Ночами катастрофически не хватает костров и барабанного боя. Без них не спится, и Доунер бродит по темным улицам, сливаясь с гуляющими толпами. Несколько раз он пытается завести разговор со скучающими женщинами за барными стойками, но то ли он плохо старается, то ли у них нет планов проводить с ним ночь, но каждое такое знакомство заканчивается полным фиаско. Шлюхи на улицах дешевые и весьма симпатичные, но Асквит так увлеченно рассказывает о местных заболеваниях, что Доунер даже не думает о том, чтобы воспользоваться их услугами. Иногда, засыпая в одиночестве, он вспоминает темнокожую дикарку, которая жила с ним на протяжении четырех месяцев. Когда он уехал, у нее уже был большой живот. И так уж получается, что это была единственная женщина, которая хотела родить от него ребенка. И думая об этом, Доунер улыбается. Оден послал его на его пятипроцентную смерть, а вместо этого подарил четыре месяца божественного существования. Кто из живущих в Цивилизованной Части Вселенной может похвастать тем, что был богом? А он теперь может. И это отныне будет его неотъемлемой частью.
