– Не звони.
– Это еще почему?
– Ее же разберут.
– И что?
– Не знаю. Мне она нравится.
– Вот только не надо жалеть меня! – снова завелась рыжая.
– Да помолчи ты! – одернула ее Моргана.
– И не подумаю! Давай, парень, звони! Звони, куда хочешь!
– Не делай этого! – сказала Моргана брату. – Просто не делай и все. Пожалуйста.
Змея была старой, но все еще сильной. Она извивалась в террариуме, заглатывая белую мышь.
– Красиво, правда? – спросил Кейн, поглаживая пальцами плечи Квое.
– И кем из них ты себя представляешь? – спросила она.
– Обоими. – Он поднял ее светлые волосы и поцеловал в шею. – А ты? – Его губы были теплыми. Руки настойчивыми.
– А что я? – Квое напряглась.
– Думаю, в постели ты скорее змея, – прошептал Кейн.
– А в жизни? – спросила она.
– В жизни ты мышь. – Он развернул ее к себе лицом. – Мышь, зачарованная взглядом змеи. Твоей змеи, понимаешь?
– Это не так. – Квое открыла рот, отвечая на поцелуй.
– Так ты не станешь петь мне колыбельную? – спросил Кейн.
– Нет.
– О чем вы разговаривали с Белинджером в кафе?
– Просто ели.
– Просто ели? – Кейн расстегнул ее блузку, сбросил ее на пол. – Скажи, что ты сейчас чувствуешь?
– Ничего.
– Совсем ничего? – Его пальцы скользнули под оборку лифчика.
– Мне тридцать семь лет, Кейн.
– И что?
– Если хочешь, чтобы кто-то кричал от страсти, найди себе какую-нибудь молоденькую шлюшку.
– У меня уже есть ты, – он улыбнулся. – Сердись. Это тебе к лицу.
– Пошел ты.
– Моя маленькая шлюшка. – Она влепила ему пощечину. Вскрикнула, когда он вывернул ей руку.
– Не позволяй ни одной суке прикасаться к тебе! – громыхал голосом отца его киндрид.
– Ты же женщина, а не подстилка! – надрывался киндрид Квое, голосом ее матери. Старая змея все еще заглатывала белую мышь. Глубже. Еще глубже. Квое снова вскрикнула. Стекло террариума запотело от ее теплого дыхания.
– Ты кончила? – спросил Кейн, все еще прижимая Квое к столу. Она не ответила. Вывернутая рука болела. Киндриды молчали. Просто стояли и наблюдали за происходящим. «Когда-нибудь, они расскажут об этом нашим детям», – подумала Квое. – Я люблю тебя, – сказал Кейн. Она машинально сказала что-то в ответ. Наверное, что-то хорошее. По крайней мере, хотела, чтобы это было что-то хорошее. – И помни, – пальцы Кейна скользили по ее позвоночнику. – Я всегда наблюдаю за тобой.
– Я знаю, – Квое закрыла глаза. «Ненавижу тебя, Белинджер!» – подумала она, облизывая сухие губы. «Мы никогда не ругаемся, просто смотрим друг другу в глаза и тихо ненавидим». «И о ком это ты, а?». «Не знаю. Может это мое подсознательное стремление к мазохизму?». «Или мое, – Квое улыбнулась. – Надеюсь, Пэм понравились розы. Надеюсь, понравились…».
