Беляев начинает свой фильм последними залпами войны Грохот разры
вов, белесые, точно выцветшие кадры боя и... тишина. Черные поля, сквозь
которые идет надпись: «Мирное время». И сразу праздничные ларьки на
Манежной площади, елочный базар — Новый, 1946 год. Традиционный праздник в Колонном зале: клоун, подхватив ребят, несется вокруг елки в
праздничном галопе, играя на губной гармошке, — стоп-кадр, и на жалобном звуке губной гармошки снова дети, но не праздничные, не в сиянии новогодних огней — оборванные, в лаптях, нищие дети войны.
Набор ребят в ремесленные училища. Четырнадцатилетний мальчишка отвечает на вопросы корреспондента: «Отца немцы убили, мать с голоду
умерла».
Уже в этих первых эпизодах резко заявляется основной принцип построения фильма — принцип контраста: счастье завоеванной победы и тяжесть первого послевоенного года. Праздничный, многократно запечат
ленный хроникой тех лет фасад времени и его с трудом разысканный в
отдельных кадрах горестный тыл —
разруха, нищета, неизжитая беда
войны. Потом этот принцип будет сформулирован прямо в словах царя
Федора — И. Москвина из спектакля МХАТа, еще шедшего в том, 1946
году: «Какой я царь? Меня во всех делах и с толку сбить и обмануть
нетрудно. В одном лишь только я не обманусь: когда меж тем, что бело иль
черно, избрать я должен». Свет и тени времени, белое и черное — они
резко отбиты монтажными стыками, стоп-кадрами, тишиной музыкальных
пауз. И в то же время они даны в своей причинной связи, в своей
конфликтности, они комментируют друг друга без слов и исчерпывающе. Могущество монтажного сопоставления, понятое и освоенное Беляевым!
Была на исходе 1944 года сделана Иваном Пырьевым картина
«В шесть часов вечера после войны». Режиссер запечатлел в ней мечту о мирном времени, о дне победы, как он виделся тогда из окопов, из военного голодного тыла. Девушки в белых платьях, мужчины в парадных мундирах, с цветами. Встреча на Каменном мосту под огнями праздничного салюта. Правду мечты режиссер предпочел обыденной реальности. И имел тогда на это право. Через 20 с лишним лет другой художник посмотрел на это
время с иной исторической дистанции, и объективность историка заставила
его после праздничной новогодней елки дать кадры ребят, приезжающих
из разоренной Белоруссии в ремесленные училища. Всего несколько
кадров, но эпоха предстает в ее объемности.
Был фильм «Суд народов». Хорошая картина Романа Кармена с гневным
публицистическим текстом Б. Горбатова. У Беляева, показывающего суд в
