Все дозволено | страница 13



Эд был рядом, держа наготове "манжетки". Я отпустил поддевку, выкрутил руки Лэмбета назад, Эд защелкнул наручники и открыл заднюю дверцу "форда".

Я подводил Лэмбета к дверце, чтобы впихнуть его в машину, когда кто-то похлопал меня по локтю и женский голос произнес:

- Офицер!

Я оглянулся и увидел пожилую женщину-туристку в красно-белом цветастом платье и с соломенной сумочкой. Вид у нее был сердитый.

- Вы абсолютно уверены, что было необходимо прибегать к насилию? - спросила она.

Друзья Лэмбета могли появиться в любую минуту.

- Не знаю, леди, - ответил я. - Я иначе не умею.

Затем я пинком усадил Лэмбета в машину и последовал за ним. Эд закрыл за мной дверцу и сел за руль. Мы отъехали в тот момент, когда дверь кафе распахнулась и начали выбегать люди.

Лэмбет скорчился на правой стороне заднего сиденья, словно побитый пес. Я усадил его как следует. Он выглядел ошарашенным и что-то бормотал, но я не мог разобрать, что.

- Том! - произнес Эд. - Похоже, в твоем досье появится еще одна жалоба.

Я посмотрел на него: он показывал в зеркало заднего вида - там, очевидно, что-то происходило.

- Почему? - спросил я.

- Она записывает номер нашей машины.

- А я скажу, что виноват ты.

Эд хмыкнул, мы свернули за угол и направились в город.

Когда проехали пару кварталов, Лэмбет вдруг сказал:

- У меня болят руки, приятель.

Я внимательно посмотрел на него. Он пришел в себя и теперь явно мыслил логично. Простуда так быстро не проходит.

- Не суй в них иголки, - посоветовал я.

- При таких наручниках, приятель, - возразил он, - мне и дыхнуть больно.

- Извини, - сказал я.

- Может быть, снимете?

- В участке.

- Если я дам слово чести, что не попытаюсь...

Я рассмеялся ему в лицо:

- Забудь об этом.

Он злобно глянул на меня, а потом печально улыбнулся.

- Правильно. Ни у кого здесь нет больше чести, правда?

- Судя по тому, как я искал ее в последний раз, нет.

Секунд тридцать или около того он извивался и наконец нашел более удобное положение: перестал двигаться, вздохнул успокоенно и стал смотреть на город, проносящийся за окнами.

Я тоже успокоился, но не очень. Мы ехали без сирены и мигалки в зеленой машине без опознавательных знаков и поэтому двигались в общем потоке. Если нет особой причины поднимать шум, этого лучше не делать. Однако нам регулярно приходилось останавливаться у светофоров, и я не хотел, чтобы Лэмбет внезапно решил выпрыгнуть из машины и сбежать в наручниках Эда. Дверь была заперта, арестованный казался спокойным, но тем не менее я не ослаблял внимания.