Дело в том, что по мере становления новой мировой экономики как «экономики знания» конкурентоспособный товар и наукоемкий товар, когда речь идет о конечных товарах, становятся экономическими синонимами. Если утверждение «высокотехнологичный товар инновационен, если он существует и продается на рынке», верно всегда, то обратное утверждение верно не всегда. Так, легендарную историю времен советской мифологии с переходом в ручном сборе хлопка от работы одной рукой к работе двумя руками при подвешенной на ремне корзине (пионерка Мамлякат Нахангова, СССР, 1936 г.) можно назвать инновацией [хотя мы бы предпочли, в соответствии с принятым нами маркетинговым подходом к понятию «инновация», сказать «новшество» или «нововведение» - авт.], но отнести эту «инновацию» к высоким технологиям нельзя. В настоящее время создание инновационного товара глобальной фабрикой требует передачи инновационных технологий ее зарубежным (оффшорным) «цехам». Следовательно, в отличие от классических МНК середины XX в., в значительной степени опиравшихся на дешевизну рабочей силы и доступность сырья, глобальная фабрика переносит в другие страны (кстати, если это целесообразно, то в роли таких стран реализации оффшорного аутсорсинга, когда дело касается НИОКР, выступают Канада и Швейцария, где стоимость рабочей силы весьма высока) «святая святых» любого бизнеса - инновационный процесс. В итоге «Китай сегодня работает, как глобальная фабрика, обеспечивая своими товарами всю мировую торговлю. И при этом он накопил триллион долларов золотовалютного резерва»>379.
Самое важное для геополитического будущего Китая - не упомянутый выше А. Буничем «триллион долларов», а то накопленное Китаем, в результате функционирования множества принявших концепцию глобальной фабрики МНК, знание, объем которого во многих отраслях достиг «критической массы». МНК, обратившись к оффшорингу инновационной деятельности на территории таких принимающих стран, как Китай, с целью найти «дешевые таланты», действительно нашли последние. Однако тем самым, образно говоря, они «посеяли зубы дракона», исход глобальной конкуренции с которым вполне может оказаться проигрышным для цивилизации Запада. И это не то, что пытаются объяснить действием «закона больших чисел». Это - «забывчивость» цивилизации Запада, подарившей устами родоначальника классической буржуазной политической экономии Уильяма Петти простую и жизненную формулу благосостояния каждого человека, сообщества и нации в целом: «Природа - мать, а труд - отец всякого богатства». Это «забывчивость цивилизации», подарившей и, в благодати экономического неоколониализма и мнимой монополии на достижения информационного общества, благодушно позабывшей о труде. Не следует забывать и о том, что поведение
