— Чем могу быть полезен, кузина? — спросил он.
Я хотела, конечно, полюбопытствовать насчет шахты — что за шахта такая, кстати? — и сигнала — тоже непонятно, что еще за сигнал? — а заодно узнать, почему слуги выглядели так, словно он только что пригласил всех на казнь. Однако я понимала, что Теврил не расположен обсуждать эту тему. Он как-то слишком напряженно двигался, пока вел меня к столу, пододвигал кресло и наливал вина. Рука, когда он наполнял бокал, дрожала, а потом он заметил, что я это заметила, и поставил графин на стол.
Он спас мне жизнь, так что я решила быть предельно вежливой с ним. И просто спросила:
— Как думаешь, где сейчас может находиться лорд Релад?
Он собрался было ответить, но нахмурился и задумался. Судя по сменяющимся выражениям на лице, Теврил сначала хотел меня разубедить, а потом передумал. И все-таки ответил:
— Скорее всего, в зимнем саду. Когда ему нечего делать, он наведывается туда.
Теврил показал мне это место вчера, когда водил по дворцу. Верхние уровни Неба выходили на открытые террасы с воздушными, невесомо выглядевшими шпилями, в которых располагались покои и места отдыха чистокровных. Зимний сад как раз относился к последним: он представлял собой огромную залу со стеклянным потолком, оплетенную тропическими растениями. Среди листвы и ветвей расставили кушетки, устроили гроты, бассейны для купания и… ну, в общем, для всяких других занятий. Теврил не стал заходить туда далеко, но я приметила шевеление среди буйствующей зелени и услышала весьма характерный вскрик — кто-то дал волю страсти. Мне сразу расхотелось заходить в этот зимний сад, но теперь, похоже, другого выбора не оставалось.
— Спасибо, — проговорила я и встала.
— Подожди, — вдруг сказал он и подошел к столу.
Теврил долго рылся в выдвижных ящиках, потом выпрямился, и я увидела, что в руке у него маленький, премило расписанный керамический флакон. Управляющий протянул его мне.
— Возможно, это поможет вам найти общий язык, — вздохнул он. — Конечно, Релад может позволить себе покупать такое ведрами, но ему нравится брать взятки.
Я положила флакон в карман и запомнила сказанное. Но этот жест и эти слова вызвали у меня новый вопрос:
— Теврил, а почему ты мне помогаешь?
— Сам не знаю, — снова вздохнул он — и в голосе почувствовалась застарелая усталость. — Для меня это ничем хорошим точно не кончится. К тому же флакончик обошелся мне в месячное жалованье. Я хранил его на случай, если понадобится попросить Релада об услуге.
