Каменные небеса - Н. К. Джемисин

ВРЕМЯ ИСТЕКАЕТ, ЛЮБОВЬ МОЯ. Давай закончим с началом мира, хорошо? Да. Хорошо.

Однако это странно. Мои воспоминания похожи на застывших в янтаре насекомых.

Они редко целостны, эти застывшие, давно забытые жизни. Обычно от них остается лапка, чешуйка с крыла, обломок грудной клетки – целое можно представить лишь по фрагментам, и все сливается, размывая рваные грязные трещины. Когда прищуриваюсь и вглядываюсь в прошлое, я вижу лица и события, которые должны что-то значить для меня, и значат, но… нет. Свидетелем этих событий в первую очередь был я сам – и все же нет.

В этих событиях я кто-то иной, точно так же, как Спокойствие было чем-то иным. Тогда – и сейчас. Ты – и ты.

Тогда. Тогда эта земля была тремя – хотя они находятся буквально в том же положении, как в тот момент, когда их назовут Спокойствием. Повторяющиеся Зимы в конце концов создадут больше льда на полярных шапках, опустив уровень моря и сделав вашу «Арктику» и «Антарктику» больше и холоднее. Однако тогда…

теперь, это ощущается как теперь, когда я вспоминаю себя тогда, именно это я имею в виду, когда говорю, что это странно…

Теперь, в то время до Спокойствия, крайний север и юг представляют собой приличные сельскохозяйственные земли. То, что вы называете Западным Побережьем, по большей части заболоченные земли и дождевой лес. Он погибнет в следующем тысячелетии. Части Северного Срединья еще не существует, ее создаст излияние лавы в течение тысячи лет извержений. Земля, которая станет Палелой, твоим родным городом? Ее не существует. С учетом всего – не такое большое изменение, но ведь до сейчас, в тектоническом масштабе, вообще ни мгновения не прошло. Когда мы говорим «этот мир закончился», помни – это как правило ложь. С планетой-то все в порядке.

Так что мы называем погибшим миром в это сейчас, если не Спокойствие?

Позволь мне, прежде всего, рассказать тебе об одном городе.

По вашим меркам он построен неправильно. Он простирается так, как ни одна современная община себе не позволит, поскольку для этого потребуются многомильные стены. И самые внешние пределы города тянутся вдоль рек и прочих жизненно важных коммуникаций, порождая дополнительные города, – так расползается плесень по богатой питательной среде. Слишком близко друг к другу, скажешь ты. Слишком перекрывающиеся территории. Эти раскидистые города и их змеящиеся отпрыски не способны выжить каждый по себе, будучи отрезанными друг от друга. Иногда у них есть конкретные местные названия, у этих городов-отпрысков, особенно когда они достаточно велики или стары, чтобы самим породить города-детей, но это поверхностное впечатление. Твое предположение об их связанности верно: у них одна инфраструктура, одна культура, те же стремления и страхи. Каждый город похож на остальные города. Все эти города, по сути дела, один большой город. Этот мир в тогдашнем «сейчас» носит имя Сил Анагист.