— Может, вы меня все-таки отпустите, мистер Роджерс?
— При условии, что вы опять не кинетесь на эти железки, — прижав губы к самому ее уху, произнес он.
Ухо и шею Одри обдало жарким дыханием. По спине тут же пробежал приятный холодок, а кожа покрылась мурашками. Внутри что-то мелко затряслось, словно кто-то зацепил натянутую струну. «Наверное, в этом шкафу закончился весь кислород», — вяло подумала она, чувствуя, что в голове сильно зашумело, а сердце заколотилось где-то в области горла.
— Ну, даете слово?
— К-к-какое такое слово? — Пальцы Одри бессознательно вцепились в рубашку на груди Хэлла. — О чем это вы?
— Проклятие… — тихо сказал он и жадно впился горячими губами в ее губы.
На мгновение Одри оцепенела. Но Хэлл Роджерс настойчиво и страстно терзал ее губы, требуя ответа, и он его получил. Одри показалось, что внутри нее что-то щелкнуло, и со сдавленным стоном девушка приникла к мужчине, ответив на поцелуй. Иначе чем умопомрачением это не назовешь, но сейчас ей было абсолютно все равно. Имели значение лишь жар и запах его тела, алчущий рот и ладони, казавшиеся грубыми и нежными одновременно… Эти ладони пробрались под блузку и сжали бока… Но они не могли остановиться и скользнули выше, к груди. Ах, какое наслаждение!.. Век бы не вылезать из этого замечательного шкафа!..
Но вдруг в мозгу Одри взвыла тревожная сирена, и она изо всех сил оттолкнула стоящего рядом мужчину.
— Хватит! — взмолилась девушка, и ее голос упал до жалобного шепота: — Перестаньте…
Роджерс перестал; его ладони неохотно выскользнули из-под блузы, но тем не менее не отпустили ее окончательно. И правильно сделали, потому что Одри держалась в вертикальном положении только благодаря его поддержке.
— Я думаю, и вам, и мне трудновато будет найти оправдание этому… гм… порыву, — мрачно сообщил Хэлл, пока Одри, прикрыв глаза, пыталась прийти в себя.
— Молчите!.. — Глаза девушки распахнулись, она яростно отбросила его руки и принялась лихорадочно поправлять одежду. Потом провела руками по волосам, проверяя, насколько пострадала прическа.
— Я-то молчу, только, как вы это себе самой объясните… — протянул Роджерс, следя за нею, как кот за мышью. Желание по-прежнему бурлило в его крови, словно по венам бежало шампанское.
— Это просто от… от облегчения, что все обошлось!
— Обошлось? — иронично переспросил он. — И часто такое с вами случается? То есть я хочу сказать, что бедняге Тому не позавидуешь, раз его невеста каждый раз при… облегчении выкидывает такое…
