— А желающие поспорить будут отмокать в ванной в два раза дольше, — сказала она и, повернувшись, отправилась включать воду.
— Нет, Андро, глупая же эта тётка, завуч, так может поступать только настоящая мама, — прошептал Гришка, кивнув матери вслед.
— Это мы выясним позже, — в тон ему ответил Андрей, — а пока прикуси язык и не болтай раньше времени.
Вся семья сумела собраться за столом только за ужином; когда отец вернулся с работы, все хозяйственные дела общими усилиями уже были завершены. Мокрые вещи сохли на кухонной верёвке, к завтрашнему дню были собраны портфели, в сухих сумках лежала запасная обувь.
Вороновский был довольным и улыбчивым, сбивчиво рассказывая Маришке новости в клинике. Она слушала его внимательно, не перебивая, только время от времени вставала к плите, подкладывая добавки.
— Представляешь, Мариш, она столько раз у нас была, но все попытки оканчивались неудачей, детей спасти не могли, как заколдованный круг, понимаешь? За последние десять лет чего мы только не перепробовали. И мальчики были, и девочки, и даже один раз двойня должна была быть, но всё впустую. А тут такая деваха родилась — любо-дорого посмотреть, чудо, а не девочка, абсолютно здоровая.
— Наверное, у вас сегодня праздник был, — улыбнулась Марина.
— Да ещё какой! Когда она от наркоза отошла, попросила дочку показать, а потом как заплачет!
Мы там сами все чуть не разрыдались. Знаешь, она попросила меня девочке имя дать, говорит, чтобы счастливой была. Угадай, как я её назвал?
— Я знаю, — вмешался Гришка. — Можно я скажу?
— Все знают, — пожал плечами Андрей. — Подумаешь, тоже мне, Америку открыл. Наверное, ты, пап, её Мариной назвал, как же ещё?
— Точно, — усмехнулся Вороновский, — всё-то вы у меня знаете.
Близнецы, довольные, переглянулись, и Андрей, едва заметно подмигнув Гришке, начал, как они и договаривались между собой, аккуратно зондировать почву.
— Пап, а если ты её назвал, значит, ты теперь её родственник?
— Нет, сынок. Родственник — это совсем другое. Родственники бывают дальние и близкие, это зависит от степени родства, но все они родные друг другу.
— Это значит, у них одинаковая кровь, так что ли? — поддержал Гришка.
— Не совсем. Как бы вам это попроще объяснить? — замялся Вороновский.
— А ты объясни на конкретном примере, вот наша семья, мы же родственники? — подсуетился Андрейка, и братья с замиранием сердца уставились на отца, зная, что врать он не станет ни при каком раскладе.
