Услышав эти преисполненные неслыханного самомнения слова, Мэгги в ярости чуть не бросилась на него с кулаками. Она открыла было рот, собираясь возразить, но он, мотнув головой, остановил ее.
— Потому что если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, боюсь, это окончится разочарованием в жизни…
— Не будь так чертовски напыщен! Кончай эту мелодраму!
— И я не собираюсь позволить, чтобы это случилось, — продолжил он, как будто она ничего не сказала.
Что-то в твердой уверенности, с которой он говорил, приводило ее в ярость, это было несомненно. Но не было ли в этой настырности, с которой он собрался вторгнуться в ее жизнь, чего-то уютно-надежного? Того, чего она подсознательно желала? Точнее кого-то, кто мог бы защитить ее, позаботиться о ней? И не просто кого-нибудь. А именно его, Люка.
Откинувшись на спинку кресла, Мэгги остолбенело смотрела на него.
— Ты что, собираешься взмахнуть своей волшебной палочкой, да? — спросила она. — Сделать так, чтобы я снова полюбила математику? Чтобы я вернулась в школу и сразу вышла на первое место по успеваемости? И получила кучу наград, чтобы осчастливить тебя и всех остальных?
— Ничего подобного. — Люк кинул на нее проницательный взгляд. — Если бы у меня действительно была волшебная палочка, то, уверяю тебя, Мэгги Десмонд, я употребил бы ее для того, чтобы вычеркнуть тебя из своей жизни.
— Ты не одинок в своем желании! — в бешенстве солгала она, чувствуя, как загорелись ее щеки от прозвучавшего в его голосе холода.
Он, казалось, пропустил ее слова мимо ушей.
— Но такой возможности, к несчастью, просто не существует, как и всех прочих перечисленных тобой. Прежде всего, я просто не могу представить, как ты возвращаешься в школу.
Что ж, и то хорошо.
— Почему же? — спросила она, любопытствуя, откуда берется его убежденность.
— Почему? — Он невольно рассмеялся и окинул ее откровенным взглядом. — Ты этого не знаешь, Мэгги? Действительно не знаешь? — Она отрицательно покачала головой. Люк тяжело вздохнул. — Чтобы получить ответ, тебе достаточно только посмотреть на себя в зеркало. Ты уже не школьница. Отнюдь не школьница, — добавил он.
Интересно, какой она ему представляется? Привлекательной? Ведь что-то должно было заставить так яростно биться маленькую жилку на его щеке. Она понимала, что ее волосы растрепаны после прогулки, а щеки горят, но Люк мог и не обратить на это внимания.
Его глаза как бы неохотно, словно что-то заставляло его сделать это, скользнули по ее телу, надолго задержавшись на округлостях высокой груди, контрастирующей с плавными линиями стройных бедер и длинных ног.
