Катон повернулся к Гракху.
— Ты, Семпроний Гракх, советуешь избрать Деметрия потому, что он воспитан в Риме и знает римские порядки. Боги всеблагие! Впервые слышу столь наивную речь! Ты приводишь в пример младенцев, вскормленных волчицей. У меня на вилле рабыни кормят грудью породистых щенков. Пока еще ни один из них не заговорил.
Зал грохнул от хохота.
— Будет ли зверь, — продолжал Катон в наступившей тишине, — благодарен державшим его в клетке? Оказавшись в Сирии, Деметрий выпустит когти из своих мягких лап, и мы, кого он льстиво называет отцами, ощутим их недетскую силу.
Катон перевел взгляд на Октавия.
— Ты, Октавий, сообщил о нарушении сирийцами договора, однако колеблешься в выборе царя. У меня же нет никаких сомнений. Уничтожить под наблюдением наших послов незаконно построенные корабли и перебить слонов легче теперь, пока правит ребенок, а потому я полагаю, надо утвердить этого ребенка царем. Думаю, мы не ошибемся, если во главе посольства поставим Сульпиция Гала, имеющего опыт обращения с азиатами. Вторым послом логично назначить консуляра Гнея Октавия.
Катон грузно опустился на скамью.
— Все мнения высказаны, — заключил консул. — Я ставлю на голосование предложение утвердить царем Деметрия, сына Селевка. В том случае, если оно не получит большинства голосов, царем будет Антиох, сын Антиоха.
Курия мгновенно заполнилась голосами и шарканьем ног. Сенаторы, поддержавшие предложение, отходили в правую сторону зала, несогласные — в левую.
Через несколько мгновений стало ясно, что Катон одержал решительную победу. Второе предложение — о составе посольства — было принято единогласно.
Полибий скакал по горной каменистой дороге. Под ним был не его лаконец, с которым можно было слиться в полете, а какой-то незнакомый, неизвестно откуда взявшийся конь. Он все время крутил головой и неуклюже вскидывал задние ноги. Дорога была узкой. Конь стремился держаться ближе к обрыву. Внизу, на большой глубине змеилась река, казавшаяся издалека ручейком. «Надо остановиться! — лихорадочно думал Полибий. — Но как удержать коня? Ведь он же не слушается узды. Остается спрыгнуть». И в то мгновение, когда Полибий уже напрягся для прыжка, над ухом прозвучал голос Исомаха:
— Вставай! В атрии тебя ждет женщина.
Полибий помотал головой и, открыв глаза, сказал:
— Конь и женщина! Как это соединить?
— Она пришла пешком. Это ромейка, хотя и говорит по-эллински.
Полибий опустил ноги на пол.
