Ехидно посмотрев на нас, он начал что-то бормотать про себя заунывным голосом, одновременно водя руками вокруг жезла. Бормотание становилось все громче, присоединились и прочие старцы.
Поневоле завороженный, я следил за действиями фрага. Вдруг — или просто показалось? — я увидел, что посох дернулся. Нет, не показалось, еще раз. Еще. Он стал длиннее и с каждой секундой рос все выше. Когда жезл достиг роста в полметра, появились ответвления. Прямо на моих глазах рождалось дерево! Вскоре набухли почки, распустились листья, пожелтели и опали. Древо засохло.
Бормотание изменилось. Растение с хрустом шевельнулось, вздрогнуло… потянулось ко мне. Острые сухие концы веток направились прямо в глаза. Я изо всех сил пытался сбросить наваждение, но никак. В самый критичный момент ветви свернули с рокового пути и стали окружать меня и Жулю, отчаянно дрожавшую, но не ослабившую объятий.
Спустя пару минут мы напоминали кокон. Когда только лица остались открытыми, ветви начали сокращаться, грозя насмерть удавить нас.
Я наконец с трудом пошевелил челюстью, сомкнул зубы и прохрипел:
— Черт…
Старик прервал бормотание и с искренним изумлением воззрился на меня. Ветви тут же ослабили хватку.
— Мерзавец, — прошипел я. — Освободи нас, немедленно.
Старик покрутил пальцем у виска.
— Ты что, не понял? А, ты же ничего не помнишь и не знаешь. Это дерево-брат. Он ничем не навредит. Мне же потом спасибо скажешь.
И, не обращая внимания на матерщину и потуги освободиться, возобновил бормотальный бред. Я ничего не мог поделать. Спустя часа три, по моему субъективному времени (в действительности — не больше пяти минут), я потерял сознание. Жуля сделала это уже давно.
Первой мыслью по пришествии меня в сознание, было негодование. Сколько можно валяться в беспамятстве?! Почитай, каждый день ухожу куда-то вглубь себя, пусть даже по разным причинам — от удара ли, от пьянки или дружеских объятий растений с патологическими отклонениями. Надоело! Хватит! Кстати, что произошло-то?
Я огляделся. Старцы сидели и дымили плохим табаком. Жуля сладко сопела, свернувшись клубочком и уткнувшись мне в бок, чем создавала весьма странное ощущение уюта и нежности. Дерева, столь неожиданно и быстро выросшего прямо на моих глазах, не было и в помине. Земля, правда, была рыхловата.
Старцы курили длинные трубки и творили что-то странное. Я пригляделся. Они выпускали дым кольцами; кольца эти начинали вести себя исключительно странным образом: перекручивались в восьмерку, в двойную восьмерку, треугольник, квадрат, обретали объем и преобразовывались в сферическое состояние, после чего вновь возвращались в кольцевую форму. Плюс ко всему этому безобразию, все тринадцать колец составляли какие-то сложные геометрические фигуры, словно изобретая новые цирковые номера. Фраги вполне смогли бы заработать себе на пропитание в каком-нибудь жонглерском аттракционе. Впрочем, сомнительно, что они всю жизнь только об этом и мечтают.
