— Но, мадам…
В дальнем конце вагона поднялся шум, и наше внимание переключилось на пожилую леди, которая всё ещё была у меня в долгу за билет до Инвернесса.
— Он умер!.. — кричала старушка, указывая пальцем на клерка средних лет, который сидел напротив. — Я только что с ним разговаривала!
— Ну, это естественно… — начал я, но Сайленс схватил меня за руку.
— Они не помнят, — сказал он. — Никто из них понятия не имеет о том, что здесь произошло.
— Но… как такое может быть?
Сайленс отошёл, чтобы успокоить старушку и осмотреть её спутника.
— Вы не поверите, но такое случается довольно часто, — подтвердил Карнакки. — Я был свидетелем того, как целое семейство проигнорировало невероятно гротескное вторжение только потому, что их мозги были не в состоянии это признать… В нашем случае реальность вернулась либо в силу подобного неприятия, либо в результате того, что загадочное нечто убралось восвояси.
Он достал из брючного кармана часы.
— Гм… возможно ли такое?.. Всё, что здесь случилось, вычеркнуто из нашей временной последовательности.
— Я ничего не понял из сказанного вами, — признался я. — Если они все забыли, почему помним мы? С точки зрения здравого смысла этому нет никаких объяснений.
Карнакки улыбнулся:
— Добро пожаловать в мой мир, доктор. Так находят утерянные бриллианты и разыскивают склонных к убийству вдов.
Вернулся Сайленс.
— Мужчина умер в результате сердечного приступа, — тихо сообщил он. — Никаких внешних повреждений.
— И ничего, что можно было бы связать со всем произошедшим? — спросил я.
— Ничего. Я должен поговорить с проводником.
— Добрый вечер, джентльмены, — донеслось из прохода между столиками. — Надеюсь, я ничего не пропустил?
Это был Холмс. Увидев наши лица, не говоря уже об обнажённом торсе Карнакки, он на секунду запнулся и продолжил:
— О… Кажется, всё-таки пропустил.
Глава 13
ВСТРЕЧА В БЛУМСБЕРИ
Мы все вместе покинули вагон-ресторан. Карнакки согласился присоединиться к нам, как только приведёт свой внешний вид в порядок, и направился к себе в купе.
Я же испытывал непреодолимое желание успокоить нервы глотком бренди. Или даже не одним. Как знать, возможно, достаточное количество алкоголя помогло бы мне разобраться в событиях того вечера.
Холмс хранил молчание и с явным удовольствием слушал рассказ Сайленса. Было очевидно, что по ходу повествования он делает свои выводы — и выводы эти носят скептический характер. Я никак не мог постичь природу подобного скептицизма. О каких сомнениях может идти речь? Перед нами не история одного человека, а серия происшествий, свидетели которых — целый вагон пассажиров… хотя большинство странным образом обо всём забыло. А ещё — труп человека, ставшего жертвой потусторонних сил. Даже Холмс, несмотря на весь свой рационализм, должен это принять.
