— Оставьте меня! Спасайте женщину!
Другие пассажиры уже пришли ей на помощь и сами запутались в тягучих, клейких щупальцах. Вагон наполнился криками людей, которые неистово боролись за свою жизнь в сетях эктоплазмы.
Те, кто с самого начала был пойман в тенёта, забились в диких конвульсиях. Карнакки успел сказать, что таким способом это нечто питается. Может, из-за дополнительного напряжения ему теперь требуется больше жизненной энергии? Если так, смогут ли пассажиры выжить? Или их постигнет участь того несчастного, которого первым подбросило к потолку?
Я уже вряд ли мог им чем-то помочь: хватка щупалец усилилась, у меня помутнело в глазах, и я понял, что теряю сознание.
…А потом без каких-либо видимых причин эктоплазма исчезла, и мы все снова оказались за своими столиками.
— Боже мой, — прошептал я, глядя на Сайленса, — это было на самом деле или я…
Сайленс прикоснулся к виску и поморщился от боли:
— Это было на самом деле. Я всё ещё чувствую его последействие.
Раздался громкий удар — и снаружи у нашего окна вдруг возник голый торс Карнакки. Молодой человек цеплялся за крышу и в любую секунду мог сорваться. Я быстрее открыл окно, и мы с доктором втащили эксперта в вагон.
— Но как, чёрт возьми, вы там оказались?
— Как обычно — сражался с инфернальным. — С этими словами Карнакки взял со стола мой бокал с вином и осушил его одним махом.
— Молодой человек! — воскликнула дама, ради спасения которой я рисковал своими рёбрами.
Странно, но недавние события не оставили на её лице никакого отпечатка. Единственное, что оно выражало, — это негодование.
— Неужели вы находите уместным появляться в подобном виде в вагоне-ресторане, где ужинают как леди, так и джентльмены?
Я растерянно взглянул на своих спутников:
— Простите, что?..
Женщина щёлкнула пальцами в сторону обнажённой груди Карнакки.
— Если вы, джентльмены, ещё не заметили, — на слове «джентльмены» она намеренно и не без сарказма сделала ударение, — этот человек прикрыт одеждой скуднее, чем мой салат соусом, а смотреть на него хочется и того меньше. Будьте добры, вернитесь в свой вагон и наденьте хотя бы сорочку.
— Мадам, — проговорил я, — а вам не кажется, что сейчас нас должны волновать проблемы более серьёзные, чем грудные мышцы это молодого человека?
— И, смею заметить, отлично развитые грудные мышцы, — пробормотал Карнакки.
— Грудь смуглая и вся в татуировках, как у пирата, сэр, — парировала дама. — И мне неприятно на неё смотреть. Не понимаю, что может быть важнее для джентльмена, если здесь вообще таковые присутствуют, чем чувства леди. Будьте добры, покиньте вагон…
