На вершине любой горы красиво. Даже столь низкой, окруженной самым обычным пейзажем, без скал, утесов, ущелий, водопадов и прочих горских живописностей. Снизу, со стороны моря, дул непрекращающийся влажный ветер, быстро выстудивший остатки тепла из-под одежды.
Арендт пришел в неистовое возбуждение, подбросил картуз, поднятый ветром на приличную высоту, сбегал за ним, затем опомнился, наказал болгарам прибыть завтра к вечеру и принялся разматывать поклажу.
— Николай Андреевич, вы рассчитываете провести здесь все время до следующего вечера?
— Будьте покойны, Петр, вы даже не заметите, как пролетят полтора дня. О продуктах не извольте волноваться, я подсуетился.
Что уж беспокоиться о том, чего нет. Тощий сидор ни по размерам, ни по общему виду не напоминал филиал продовольственного магазина.
Между тем эскулап извлек из мешковины несколько длинных деревянных брусков, сверток плотной ткани, моток троса, нехитрый набор инструментов и начал упорно складывать непонятную до поры конструкцию.
— Помочь?
— Спасибо, справлюсь. Не впервой. Поможете только полотно натянуть. А пока любуйтесь видами и аппарат изучайте.
После того, как крыло, обтянутое тканью, приняло форму, заданную каркасом и множеством растяжек, Петю настигло легкое чувство дежавю. Крымский планер неуловимо напомнил снаряд Можайского. То же хвостовое оперение из вертикальных и горизонтальных элементов, вертикальная мачта с набором тросиков, натягивающих крыло. Хотя отличий, пожалуй, больше. Несущие плоскости не квадратной, как в адмиральском изделии, а птичьей формы, сильно загнутые кверху, подошли бы чайке-переростку. Шасси, мотора и лодки не было в помине. Вместо пилотского кресла в середине крыла болталась ременная сбруя на двух пилонах, чуть впереди Петя рассмотрел крепкий поперечный рычаг.
Ажурная и субтильная конструкция трепетала на ветру, норовя улететь, пока медлительные людишки чего-то там возятся. Наконец Арендт проверил последний крепеж, поднял аппарат за крыло и пристегнул себя к нему ременной арматурой.
— Вот, Петр Андреич. Первый в мире устойчиво летающий планер и уникальное место, где морские ветры, разгоняясь вверх по склону горы, всегда создают восходящий поток.
— Потрясающе! Почему же вы, Николай Андреевич, не опубликовали ничего про свои достижения?
— Зачем? Ладно, после обсудим. Оставьте пока камеру, пробный полет после перерыва не обещает быть красивым. Спускайтесь вниз, подсобите потом. В одиночку на гору его тащить зело затруднительно.
