Слуга тут же подошел к окну и раздвинул шторы. Тетя Франческа выглядела бледной, и кожа ее казалась прозрачной. И тогда Вайолет вдруг посетила мысль, что тетя ее не умрет неожиданно. Она будет угасать медленно, день за днем.
— Я вот спрашиваю себя, — с некоторой запинкой проговорила Франческа, — не связано ли твое желание посетить эту выставку с тем, что в детстве тебя так и тянуло на старое кладбище в Манкс-Хантли.
Вайолет улыбнулась, пытаясь скрыть напомнившее о себе чувство вины. Насколько хорошо тетя помнит те времена? Вайолет никогда не знала точно, призналась ли в чем мисс Хиггинс до того, как была уволена. Тот давний семейный скандал по негласному договору все обходили молчанием, и в этом случае молчание действительно было золотом.
— Я любила рисовать, как ты помнишь, — сказала она. — Вязы и заросшие могилы напоминали мне зачарованный лес.
Франческа вздохнула.
— Я смутно помню один из твоих набросков. Ты нарисовала весьма подробный портрет юного короля или принца — я не могу вспомнить точно. Надо мне отыскать тот рисунок и тебе показать.
— Художница я была никакая.
— В твоих рисунках было что-то, что берет за душу, — ответила тетя. — Словно они рассказывают о чем-то, чего я не могла понять. Ты была фантазеркой, Вайолет. Слава Богу, что ты переросла возраст искушений и стала здравомыслящей молодой женщиной.
Здравомыслящей?
Если бы только Вайолет действительно верила в то, что говорила тетя.
— Ты ведь здравомыслящая девушка, не так ли, Вайолет?
— Мне хочется так думать.
— И вчера вечером ты не испытывала искушения…
— Какого искушения?
На пороге вновь появился Твайфорд.
— У нас гости, мадам. Маркиза Седжкрофт.
Вайолет с трудом удержалась от того, чтобы не броситься бегом встречать гостью. Лишь бы избежать допроса тети.
На какое-то мгновение Франческа представила немыслимое: что Твайфорд объявит, что к ним с визитом явился тот самый учитель фехтования, что танцевал с Вайолет на балу. Сердце ее замерло.
Даже она могла распознать роман, если он разворачивался у нее на глазах. Возможно, ей следовало бы найти возможность объяснить Вайолет, почему она никогда не должна терять бдительности.
Но что, если правда лишь посеет в Вайолет опасные идеи? Хотела ли Франческа открыть ящик Пандоры и выпустить на волю демонов прошлого? Почему Вайолет или кто-то еще должны узнать о том, что она, Вайолет, внебрачный ребенок?
Угодит ли она небесам, если унесет тайну о скандальном происхождении Вайолет с собой в могилу?
