Она подняла тонко очерченную бровь:
— Имеете что-нибудь против бабочек?
— Вовсе нет. — Она была вправе ответить вопросом на его вопрос. Ее бабочки и пальчики, которые ими украшены, — не его дело. Он не за этим приехал, ему необходимо думать о том, как вернуть клиентов «Сатклифф». — Расскажите побольше о Тилли, — обратился он к Дейзи, устроившейся на белой чугунной скамье. — Она была вашим другом, бывшей танцовщицей и придумывала костюмы для свадеб. Что еще вы о ней знаете?
— Вы не хотите посмотреть остальные ее вещи? Там может быть что-то, что позволит вам лучше узнать ее.
— Обязательно — после того, как поговорим. Честно говоря, мне немного неловко копаться в ее вещах.
Дейзи засмеялась:
— Могу вас уверить, что Тилли не постеснялась бы покопаться в ваших. Она всегда утверждала, что можно многое узнать о человеке по вещам, которые он носит.
Паркер посмотрел вниз на ее украшенные бабочками ноги, и Дейзи спрятала их под скамью.
— Извините, их нельзя не заметить.
Дейзи лукаво взглянула на него:
— Не смогу одолжить вам эти шлепанцы, они слишком легкомысленные и не пойдут к вашему костюму.
Он понял — она его дразнит. Из-за того что он поставил ее в неловкое положение? Не первый случай в его жизни. Неспособность к непринужденному общению и выражению чувств помогала ему повелевать и вместе с тем сковывала его собеседников. Это создавало дистанцию между ним и другими людьми, а дистанция может быть не так уж плоха.
— Могу поклясться, вы никогда не носили шлепанцев.
— Поймали.
— Тилли иногда надевала шлепанцы, но в основном носила балетки. Она всегда хотела танцевать, даже когда утратила эту возможность. Это была ее мечта, — сказала Дейзи печально.
— Вам хотелось, чтобы мечта исполнилась?
— Почему бы нет? Разве не всегда в отношении тех, кого мы любим, нам хочется, чтобы у них было все, что нужно для счастья?
— Вероятно. — Откуда ему было знать? Паркеру пришло в голову, что неизвестный ему член семьи был единственным человеком в этой семье, способным вызывать глубокие чувства. Интересно, изменило бы знакомство с теткой его жизнь?
Дейзи не сводила с него глаз. Все это может вызвать новые личные вопросы, на которые ему не хотелось отвечать, и привести к неприятностям.
— Вам приходилось видеть, как Тилли танцует? — спросил он.
— Нет, но у нее остались друзья, которые рассказывали мне об этом. Думаю, в ней что-то было. Если бы она не упала и не сломала ногу, наверное, дольше оставалась бы на сцене. Впрочем, Тилли относилась ко всему философски и не видела смысла оглядываться назад. Она всегда говорила: не стоит вспоминать о том, что нельзя изменить.
