— Судя по сериалам о докторе Хаусе и «Скорая помощь», американский госпиталь — это какой-то безумный мир?
— Не такой уж безумный. Там все очень четко по алгоритму. Если больной тяжелый, сообщают заранее, и сестры встречают его с каталкой уже на входе. И пока пациента довезут до дежурного врача, у него уже внутривенно стоит линия и уже готовы пробирки с кровью. Причем никто не спрашивает, какие брать анализы, берут все, а ненужные пробирки потом просто выкидывают. Если есть показания, моментально сделают и рентген, и ультразвук, и томографию. Все это происходит на автомате.
— Теперь томографов и у нас хватает?
— Сегодня из расчета на одного пациента только в Москве томографов больше, чем в Швейцарии. Вот только кто на них работает? В Америке таких специалистов уже после медицинской школы готовят еще семь лет, у нас — три месяца. И ошибки в ту или другую сторону — то пропустят заболевание, то затемнение примут за опухоль — не редкость.
— Значит, будем ждать семь лет?
— У себя в частной клинике я поступаю следующим образом. В одной индийской фирме сидят у компьютеров люди, получившие американское образование, и по электронной почте в круглосуточном режиме дают квалифицированные заключения на любые снимки всего за пятьдесят долларов. Но в государственной больнице такой вариант не пройдет. В департаменте здравоохранения мне обязательно напомнят о 94-м ФЗ и непременно спросят: а где конкурс? Поэтому придется ждать. Кому повезет, может, и дождется...
— Кто больше любит лечиться — мы или американцы?
— Конечно, мы — как никто на свете! Особенно любим читать про свои болезни. С американцами проще. Говоришь, что надо делать и когда прийти на очередной прием. Это все. А с нашим начинается: «А почему именно эти таблетки? А какой у них побочный эффект? А вы знаете, что эти таблетки...». Думаешь: откуда ты только взялся на мою голову? С американцами проще, потому что они мыслят по-другому. Американец знает: если я дал ему неверный совет, мне конец, он меня засудит. А вот с нашими пациентами я старался не иметь дела — в суд не пойдут, но заговорят до смерти.
— А у кого предпочитают лечиться наши эмигранты — у соотечественников или у американских врачей?
— Однажды приходит на прием бывший соотечественник с высоким давлением. Задаю вопросы. «Курите?» — «Курю». — «Выпиваете?» — «Выпиваю». — «А сколько?» — «Проблема в том, что граммов по 150—200 водки ежедневно...» Так это, говорю, ничего, это нормально. Он аж подпрыгнул от радости: «Доктор, я же специально к вам пришел, я специально искал врача с русской фамилией, потому что американец после ответа о выпивке тут же отказывается лечить и направляет в общество анонимных алкоголиков». У них так. А я его вылечил, и мы даже подружились.
