Я врезалась в перила. Дальше дороги нет. К счастью, Кадотт остановился. Все еще близко, но, по крайней мере, не трогает меня. Не уверена, что сделаю, если он коснется меня этими красивыми руками с длинными пальцами.
— Если бы я не принес вам тотем, то никогда не увидел бы, как вы живете. Сомневаюсь, что вы бы пригласили меня в гости.
Я нахмурилась, когда мне в голову пришла мысль, о которой я должна была задуматься раньше, а не тратить время на сексуальные фантазии.
— Откуда вы узнали, где я живу?
— В таком маленьком городке узнать несложно.
Верно.
Он протянул руку и легонько дотронулся до моих волос.
— Кроме того, я хотел снова вас увидеть.
Пронзившая меня от его прикосновения дрожь тут же прекратилась, когда я услышала эти слова.
— Зачем?
Он опустил руку. Я поняла, что сейчас он отойдет, наконец позволит мне пройти, а потом скажет, что у него накопились неоплаченные штрафы за парковку в неположенном месте или ему грозит суд за подделку документов — обычно говорят именно это, — или имеется еще какая-нибудь проблема с законом, которую он надеется решить с моей помощью. Ну, знаете, как обычно.
Я уже приготовилась начать обычную речь в духе: «Простите, ничем не могу помочь», когда его рука легла на мое бедро. Я не успела ничего сказать, потому что он рванул меня к себе — профессор был намного сильнее, чем казался, — и поцеловал.
Так как мой рот был приоткрыт, поскольку я собиралась заговорить, его язык скользнул прямо внутрь. Он не тратил время на прелюдии, а сразу переходил к делу. В мужчинах мне это нравилось.
Кончик его языка прошелся по поверхности моего, затем игриво коснулся его кончика. Кадотт теснее прижал меня к себе, центр к центру, а затем подался бедрами вперед. Я чуть не кончила. Вот что делает с женщинами воздержание.
Застонав, я попыталась отстраниться, но неохотно. Особенно когда он сделал какое-то хитрое движение другой рукой, и моя накрахмаленная форменная рубашка разошлась, открыв его взору бюстгальтер.
Внезапно Кадотт оторвался от моих губ и опустил голову к груди. Его ловкий язык нырнул между моих грудей и в едином ритме с бедрами задвигался туда-сюда.
Мое тело словно горело. Мозг превратился в кашу. Кадотту не составило бы труда убедить меня заняться с ним сексом прямо здесь, на пластиковом столике. Не думаю, что мы добрались бы до кровати.
Руки невольно взлетели вверх, пальцы запутались в его волосах, мягких и гладких. Я провела рукой по его голове, лаская и давая знак продолжать. Губы Кадотта сомкнулись на моем соске через тонкую ткань бюстгальтера, а зубы нежно прикусили его. Я выгнулась, еще теснее прижимаясь к Кадотту, и от этого простого движения достигла пика.
