— Кроме людей, — пробормотала я.
Манденауэр медленно опустил руки вдоль тела и с любопытством посмотрел на меня.
— Что насчет людей?
— Если кто-то заразится, вы его тоже застрелите?
— Нет, ему сделают уколы против бешенства.
— Это поможет?
— Это не повредит.
Судя по моему опыту, всякий раз, когда кто-нибудь так говорил, вреда было хоть отбавляй.
Обругав Боузмена напоследок, Клайд махнул мне рукой, велев следовать за ним. Оставив Манденауэра с картой региона, которую нашла крохотная секретарша — мне и правда надо бы узнать ее имя, или не надо? — я присоединилась к шерифу в кабинете судмедэксперта.
Он закрыл дверь.
— Джесси, ты меня обижаешь.
— Прошу прощения?
Клайд нахмурился, не уверенный, то ли я извиняюсь, то ли спрашиваю, чем это, черт возьми, я ему теперь не угодила.
Так как у меня всегда было туго с извинениями, он выбрал второй вариант и оказался прав.
— У тебя есть важная для всех нас информация, и ты не делишься ею со мной?
— Клайд, я…
— Что еще тебе известно?
Взгляд его черных глаз был напряженным, а челюсть ходила вверх и вниз, хотя табака у него не было. Я еле сдерживала желание заметить, что если иллюзия жвачки приносит то же удовольствие, то можно сэкономить на табаке. Клайд был не в настроении выслушивать мои остроты.
Я быстро рассказал ему все, что знала. Когда я подошла к рассказу о профессоре Кадотте, Клайв перебил меня:
— Уильям Кадотт?
Черт. Мне следовало опустить имя парня.
— Да. Он самый.
— Он ходячие неприятности, Джесс. Куча неприятностей.
Я нахмурилась. Раз Клайд назвал меня Джесс, это серьезно.
— Мне он показался довольно-таки безобидным.
На самом деле нет. Он показался мне опасным, очень опасным. Для моего целибата.
Клайд нервно и возбужденно заметался по комнате. Он напомнил мне зверя в клетке, а это было на него не похоже.
— Он интеллектуал. Активист.
— Он оджибве, как и ты.
— Он не как я. Я — Лак-дю-Фламбо[4]. Он — Гранд-Портидж[5]. Разница такая же, как между валлийцем и англичанином.
Ладно. Я знала, что каждая группа считала себя обособленной от другой. Но я не понимала, насколько. Или, может быть, такова была точка зрения исключительно Клайда.
— Я думала, ты одобришь кого-то, кто поддерживает индейцев.
— Можно поддерживать, а можно увлекать за собой. Я просто хочу жить своей жизнью. Делать свою работу. Быть самим собой. Мне не нужно, чтобы какой-то сладкоречивый красавчик настроил всех против меня из принципа.
Кадотт определенно увлекал меня, но я с трудом верила, что он стал бы тратить время на то, чтобы сеять смуту в общине просто от нечего делать, и это я Клайду и сказала.
