Не особо тщательно ополоснув волосы, я завернулась в полотенце и, оставляя капли, прошествовала из ванной комнаты в гостиную, где вбила несколько команд в компьютер. Информация о бешенстве полилась на экран, как вода в дождевой водосток.
— Ага! — воскликнула я и нажала на кнопку печати.
У людей инкубационный период бешенства длится от одного до трех месяцев. Если человека укусили в голову или область с множеством нервных окончаний, такую как рука — в точку! — проявление симптомов ускорится. Но я сомневалась, что это означает сокращение периода с нескольких месяцев до нескольких часов.
Если не бешенство, то что тогда превратило мисс Ларсон в безумную убийцу? Я не говорю, что профессия учительницы способствует здравомыслию, но лакомиться директором школы — это уже перебор.
Мне нужно было побеседовать с судмедэкспертом.
* * *
— Его нет.
Я попытала счастья и заявилась прямо в офис судмедэксперта без предварительного звонка. Я должна была это предвидеть.
Смерти случались и в Миниве, однако они, как правило, довольно легко объяснялись. Люди пропадали здесь чаще, чем в других местах. Если их тела когда-нибудь находили, что было скорее исключением, нежели правилом, они не были в превосходном состоянии.
Последнее убийство произошло десять лет назад — простое дело, в котором действующими лицами выступали двое мужчин, женщина и пистолет. Никакой загадки. Преступление совершил парень с пушкой, почти ничего не оставив на экспертизу.
Можно сказать, нам повезло, поскольку Прескотт Боузмен был не таким уж и экспертом.
Я стояла в его приемной, сердито смотря на превосходно накрашенную и изысканно одетую секретаршу.
— Сейчас три тридцать рабочего дня, — сказала я. — Где он?
— Его нет.
Я скрипнула зубами. Боузмену сходило с рук, что он ленился в Миниве, поскольку здесь было чертовски мало дел. Но, смею предположить, когда работа появляется, ее все же надо делать.
Можно подумать.
— Он хотя бы добрался утром до места происшествия?
— Он был недоступен.
Я поборола желание треснуть себя по лбу. Это лишь усилит головную боль.
— Кто осматривал жертв?
— Не могу сказать.
— А можете сказать, когда у Боузмена дойдут руки до работы?
Секретарша поджала губы. Я ей не нравилась. Кто бы мог подумать!
Она оглядела мои коротко стриженые волосы, ни светлые, ни каштановые, а какого-то среднего цвета, от которого подобные ей женщины всеми силами старались избавиться, затем посмотрела на мою серую купленную в Миниве рубашку и любимые поношенные джинсы и наморщила дерзкий носик.
