Наверху чернело небо. Туда было страшно смотреть. Тьма затягивала – верх и низ менялись местами, и начинало казаться, что надо мной не небо, а бездна, в которую я свисаю вниз головой. Но стоило опустить взгляд, и головокружение проходило.
Между зеркалом внизу и тьмой вверху было пространство, заполненное смутными тенями, мерцающими огнями и редкими вспышками – все это возникало, когда я начинал вглядываться во мрак.
Вдруг на моей левой руке появился плоский диск из похожего на бронзу металла. Это выглядело так, словно из темноты на мой левый локоть приземлилась огромная зеленая фрисби – и зацепилась за него двумя прочными петлями. Я даже не успел испугаться.
Диск выглядел в точности как древний щит. На нем был выбит узор, напоминающий нечто среднее между двусторонним топором и летучей мышью. Щит казался на удивление легким – я совсем не чувствовал его веса.
Затем в моей правой руке появился длинный шест из того же металла. Он тоже был легким, с узким двузубым острием.
Потом моя голова обросла шлемом – я понял это, заметив, что гляжу на мир сквозь бронзовые глазницы. Я превратился в подобие античного воина-гоплита.
Я побежал вперед – легкой трусцой, прижав шест к боку. Изредка, когда огоньки вокруг меркли и делалось совсем темно, мне начинало казаться, что я не бегу, а с каждым шагом опускаюсь все глубже в черный океан, бессмысленно болтая ногами. Это было, конечно, страшно. Но потом огоньки появлялись опять, и страх исчезал.
Я бежал в темноту все дальше и дальше – или, может быть, глубже и глубже. Иногда огоньки подлетали ко мне близко. Они были разных цветов и размеров. Некоторые трещали, как рассерженные осы. Я легко отбивал их щитом – и они без всяких возражений летели дальше. Возможно, они просто проверяли мой древний бронзовый пропуск…
Потом я стал замечать зыбкие конструкции, похожие на воздушных змеев разных форм. Они медленно летели в одном направлении, словно их нес ветер. Они становились видны, когда я старался их найти – и, если я долго смотрел на них, начинали светиться. Чем дольше я разглядывал их, тем больше их становилось – будто их притягивал мой интерес.
В фокусе моего внимания оказалась одна из таких теней. К ней приближался красный огонек, похожий на флюоресцирующий теннисный мяч. Они столкнулись, и все исчезло в радужной вспышке, которая ослепила и оглушила меня.
– Рама, открой глазки. Все уже досмотрели.
Улл оглядел притихший класс.
– Из этого древнейшего переживания, – сказал он, – может сложиться ощущение, что лимбо – темный стадион, где летают светящиеся насекомые и бегают одетые в униформу античных воинов вампиры. Но в реальности все иначе. То, что вы видели – это безличный уровень восприятия, очищенный от всех современных кодировок. Так видеть лимбо могут только величайшие из undead. Ваш опыт будет другим. То, что вы встретите, будет зависеть от особенностей перематываемой анимограммы – но в целом будет напоминать повседневный мир. Только он будет меняться, пробуя множество разных форм перед тем, как ваш ум узнает что-то знакомое. Лимбо – это не совсем пространство. И время там – не совсем время.
