Она села и прохладно улыбнулась ему:
— О чем бы ты хотел поговорить?
Мэтт нагнулся и вытащил из корзинки бутылку и пару бокалов.
— Мне кажется, у меня поднакопились извинения, которые я так и не принес.
«Вот черт! Не ужасно высокомерный».
— Правда?
Он вынул пробку, наполнил бокалы и подвинул один к ней.
— Для начала, я ни разу не извинился за то, что принял тебя за журналиста.
«Он сделал это другим способом», — подумала Лаура, пододвигая бокал к себе. Покраснев, она пожалела о своих мыслях.
— И потом, когда ты приехала, я слишком разошелся.
Она глотнула вина и почувствовала, как алкоголь разлился по ней.
— Почему?
— Я не уверен, что знаю, почему.
Неужели? Никогда не видела человека более уверенного в себе, чем Мэтт.
— Дай-ка я угадаю. — И в ней вспыхнуло понимание. — Ты думал, что я приехала из-за тебя. — Он напрягся, и Лаура ощутила легкое торжество. — Уверена, ты предположил худшее.
— Возможно…
— Тебе надо что-то делать со своей подозрительностью.
— Может быть.
— И много ли непонятных личностей появляется около тебя сейчас, когда ты стал королем?
Его лицо ожесточилось.
— Бывает.
— Ну, я не знаю, с какими людьми ты обычно водишься, но тебе надо задуматься над тем, чтобы завести новых друзей.
— Ты права. — Мэтт вздохнул и отпрянул назад. — И как я справляюсь?
— Не очень.
— Не очень?
— Ну, ты пока так и не извинился!
— Хорошее замечание. — Он нахмурился и заерзал на скамейке. — Извини.
Лаура усмехнулась, видя его неловкость:
— Ты не мастер извинений, а?
— У меня не было возможности практиковаться. — Мэтт состроил гримасу.
«Везунчик! Зато у меня были годы практики. Годы извинений за то, в чем не было моей вины. Боже, как я была жалка!» — печально размышляла Лаура.
— Позволю заметить, тебе лучше этому научиться.
Он вздрогнул:
— Не собираюсь этого делать!
— Ну что ж… Может, ты и прав. Сомневаюсь, что королям обычно есть за что извиняться.
Она так считает на самом деле?
Мэтт почувствовал: еще немного, и он будет готов извиняться перед ней за что угодно.
Потому что, несмотря на бесформенный рабочий халат, в котором была Лаура, образ ее, загорающей в траве в одном лишь белье, стоял перед его глазами, как будто она была обнаженной. Каждый раз, когда Лаура поправляла волосы или подносила к губам бокал, плотная ткань шуршала, напоминая о том, что под ней скрывается.
В голове все поплыло, и он сжал кулаки.
«О господи! Мне надо работать над самообладанием», — решил Мэтт.
Так. Разговор. Это был его план. Поесть тоже было неплохой идеей. Мэтт достал пару тарелок, приборы и несколько пластиковых коробочек. Он предложил тарелку Лауре, но она покачала головой. Затем Мэтт открыл коробочки и выложил содержимое на тарелки.
