Едва все это мысленное покаяние завершилось, как змеи, будто по команде, куда-то исчезли и зуд от укусов мух и комаров пропал начисто!
— Бог и слепцов просветляет! — торжественно прозвенел строгий глас. — Отпускаются тебе грехи твои, раб Божий! Во имя Отца, Сына и Святаго Духа, аминь!
И тут темень распахнулась, Андрюшка вновь обрел зрение. Ноги тоже освободились.
Правда, радоваться было еще рано.
Тимофеев все еще находился в круглом красном зале и сидел у конического «стола», расчерченного линиями, в середине которого, на переплете «Великой книги времен» возвышался идол Золотого Дракона, попирающий распятие. В ногах распятия зеленым огнем горела несгораемая свеча. Над столом под куполом зала по-прежнему висели статуи Карася, Лося, Косого и Бомбера. Но на сей раз у них и рты, и глаза были закрыты, ни пламени, ни лучей от них не исходило. А вот демона Зуубара Андрюшка, как ни вертел головой, заметить не сумел. Конечно, он мог уже и смыться куда-нибудь, почуяв, что не сможет справиться с Тимофеевым, однако мог и затаиться, чтоб нанести удар в удобный момент.
Конечно, Андрюшка как-то сразу догадался, что ему нужно как-то переделать ту композицию, которая стояла в центре «стола». Более того, он понимал, что если он этого не сделает, то никогда не выйдет из этого зала, не имеющего ни окон, ни дверей. Но как именно осуществить эту переделку, Тимофеев не знал. Хотя, казалось бы, ничего не стоило дотянуться до «Великой книги времен», придвинуть ее к себе вместе с остальными реликвиями и попробовать разобрать то, что нагородил Зуубар. Однако Андрюшка помнил и о том, как пальцы обжег, и о том, как его ослепили лучи. К тому же даже если удастся разобрать всю эту магическую конструкцию, то неизвестно, как ее потом собрать по-новому. А что может случиться, если он по незнанию допустит ошибку? Андрюшка чувствовал себя сапером, обнаружившим мину незнакомой конструкции. Он такие сценки не раз видел в телебоевиках, когда минеру надо перерезать, допустим, один проводок из четырех. Перережешь тот, который нужно, — обезвредишь мину, перережешь другой — взорвешься…
Поэтому, прежде чем потянуться к магической фигуре, Тимофеев довольно долго думал — как же ее пересоставить.
Насчет того, что распятие должно попирать Дракона, Андрюшка догадался легко. В том, что свеча должна гореть перед распятием, у него тоже не имелось особых сомнений. Но вот где эта свеча должна стоять: на голове, в ногах или на пузе идола? Неясен был вопрос и с книгой.
