Черная книга времен - Леонид Игоревич Влодавец

Андрюшка Тимофеев ехал домой из школы. На троллейбусе. Наверное, он мог бы эти три остановки и пешком пройти, но уж больно противная, слякотная погода стояла. Ветер бросал в лицо снег с дождем, под ногами сплошная каша из талого снега, перемешанного с песком. К тому же без хорошего попутчика идти скучно. А Андрюшкин приятель, Колька Нестеров, сегодня в школу не пришел. Заболел, наверное. Самая гриппозная погода, говорят!

Конечно, Андрюшка тоже был не против поболеть немного. Эта третья четверть такая длинная — конца-краю не видно. А до каникул еще — ого-го-го! Целая неделя. Если б на одну недельку заболеть — вот это было бы здорово! Да беда в том, что по такой погоде можно и всерьез захворать. И не неделю пролежать, а целых две, допустим. И что тогда получится? А получится, что Андрюшка не только всю неделю, оставшуюся до конца четверти, пропустит, но еще и семь дней каникул! А тогда, возможно, уже настоящая весна начнется, на дворе будет тепло и солнечно. Все гулять пойдут, а ему дома сидеть придется. И совсем уж обидно, если он все каникулы проболеет и сразу после этого в школу пойдет. Нет уж, лучше не заболевать сегодня, а прокатиться немного. Даже если для этого придется билет покупать у кондукторши.

Народу в троллейбусе ехало немного, и Андрюшка смог усесться к окошку. Все-таки иногда бывает интересно посмотреть через стекло на улицу. Например, иномарку какую-нибудь можно увидеть, которую раньше не видал, или поглядеть, как ГИБДД с дорожным происшествием разбирается. Кроме того, если сидишь у окна, то при появлении какого-нибудь деда или бабки не надо место уступать. А вот если с краю сидишь, тогда обязательно кто-нибудь привяжется: «Уступи место, внучек!» И это еще ничего. Могут и просто рявкнуть: «Чего расселся, не видишь, что бабуле стоять трудно?!» Вообще-то Андрюшка знал, что старичкам надо место уступать, но не любил делать это по чьей-то команде. А тем более если какой-нибудь дядька, вообще ни слова не говоря, берет его за шиворот и поднимает на ноги, чтоб бабку усадить. В таких случаях Андрюшка очень злился. Не потому, что его с места подняли, а потому, что за человека не посчитали. Небось с каким-нибудь жлобом двухметровым, даже если ему еще восемнадцать не исполнилось, дядьки эти так бесцеремонно обращаться не стали бы. Побеспокоились бы за свои морды. А перед двенадцатилетним, у которого рост метр сорок, — можно и крутость свою показать. Эх, подрасти бы скорее!