В принципе все, что лежало на полотенце, вполне уложилось бы в один большой рюкзак, особенно если распустить веревочные стяжки на боках. Но после это рюкзачище раздулся бы до таких размеров, что попросту не пролез бы на полку, а если б и пролез, то для других вещей на антресолях места бы не осталось. Поэтому Андрюшка решил сперва загрузить коробку с елкой и чемодан с игрушками.
С коробкой все прошло хорошо. Подставка и полиэтиленовые веточки оставляли достаточно много свободного места, а кроме того, можно было не вытаскивать их из коробки и просто укладывать пачки в промежутки между составными частями елки. Для полсотни пачек места хватило. А вот с чемоданом сложнее вышло. Там внутри лежали не только две небольших коробочки с аккуратно упакованными шариками и фигурками немецкого производства, но и немалое число игрушек безо всякой упаковки, навалом. Высыпать все это хрупкое стеклянное хозяйство означало его разбить, а потому Андрюшке пришлось осторожно вытаскивать одну игрушку за другой и аккуратно выкладывать на пол. Но самое обидное, что в чемодан, который был значительно больше, чем коробка с елкой, поместилось ровно столько же пачек. Да и то потом, когда Тимофеев укладывал поверх них игрушки, пришлось немало помучиться, чтоб крышка чемодана смогла благополучно закрыться.
Дальше пошло полегче. Андрюшка раскатал спальные мешки, расстегнул «молнии» и насовал в каждый по полста пачек — в один слой, чтоб спальники можно было обратно закрутить. В чехол с палаткой много не влезло — двадцать пять всего. Зато в рюкзаки — их Тимофеев для удобства разостлал прямо на полке антресолей — аккуратно уложилось в два слоя и распихалось по кармашкам больше сотни пачек. После этого на полотенце осталось только шесть, и Андрюшка подумал, что их можно будет затолкать куда-нибудь в промежутки между мешками и палаткой.
Опять началась тяжелая работа: поднимать заметно потяжелевшие и разбухшие вещи наверх. К тому же Тимофееву пришлось поднапрячься, чтоб затолкать поверх мешков и палатки чемодан и коробку — очень туго влезли! Когда же Андрюшка сумел с этим делом справиться, то оказалось, что последние шесть пачек никуда не втискиваются. Точнее, втискиваются, но так, что их сразу видно, едва только откроешь дверцы антресолей. А тут еще с лестницы послышались шаги. Кто-то поднялся на площадку и начал звякать ключами. Тимофеев быстро убрал стремянку в угол, где она прежде стояла, завернул доллары в полотенце и сунул в корзину для грязного белья. Только после этого он глянул на большие часы, висевшие в прихожей, и увидел, что они показывают половину четвертого. Для мамы рановато…
