– Вся операция прошла исключительно через компьютеры? – ошарашенно пробормотал Вадька. – А что, если разбираться в системе и иметь все коды доступа – даже особых знаний не потребуется. Так, на уровне продвинутого пользователя. Да, но неужели никто не заметил, что в системе кто-то шухарит?
– А кто б заметил? – переспросила Мурка. – Системщик же в больнице! – Она вдруг встала и потянулась, выгибая спину. – Я вот думаю, Катька, а не засиделись ли мы с тобой, а? Остальные все время при деле, одни мы почти не участвуем… Может, пока Кисоньки нет, съездим к этому недовешенному системщику в больницу, поинтересуемся, чего его вешаться потянуло? Только ли от того, что учредители ему нервы трепали?
– Думаешь, это он – тот самый неизвестный? – жадно спросил Сева.
– Ну кроме учредителей, кто еще мог знать все коды? Программист!
– Между прочим, он в психушке! – сообщил Вадька. – Туда всех неудавшихся самоубийц отправляют. Не в отделение для психов, а такое специальное – для сильно нервных! Чтоб нервы им на место поставили. Наш вообще в платной палате, за него банк платит, – он кивнул на экран компьютера, видимо, эту информацию удалось нарыть в одном из банковских файлов. – Вот, Караваев Владимир Владимирович, вторая палата, третий этаж… Лечащий врач… Процедуры… О, его тут и гипнозом лечат! Его сеанс – последний на очереди, в семь часов вечера.
Все дружно поглядели на часы:
– Была бы машина – точно бы успели! – невольно воскликнула Мурка.
– Зачем вам его гипноз? – игнорируя это высказывание, буркнул в ответ Сева.
– Мало ли что человек под гипнозом увидит, мало ли что кому расскажет, – неопределенно пожала плечами Мурка.
– Ну если мало ли что… – протянула Катька, – тогда я вызываю такси – и беру с собой Евлампия Харлампиевича!
Глава 22
Ведьма и подсознание безумного сисадмина
Молоденькая психиаторша, громко цокая каблуками, бежала по лестнице наверх. Можно, конечно, и лифтом воспользоваться, но больничных лифтов всегда так долго ждать! А ей нельзя опаздывать – у нее оставалась последняя группа психологической реабилитации. Еще сегодня утром – да что там, еще полчаса назад! – она ужасно жалела себя, бедняжечку. Разрывается на двух работах – в государственной клинике и в платном отделении. Ни минуты свободной, возвращается поздно, усталая, голодная… Хорошо что мама уже дома, ждет с обедом и жалеет, жалеет свою бедную девочку, которая все трудится – ни отдохнуть, ни поразвлечься… Теперь ей было здорово стыдно и за свое нытье, и даже за мамину жалость. А все недавняя встреча в больничном парке.
