Мальчишка неохотно поднялся, опираясь рукой о приземистую деревянную тумбочку. Будь иная ситуация, он бы вообще не вставал и дрых всю ночь до следующего утра.
Но ведь все кругом говорили, что нужно есть, несмотря на плохое самочувствие, иначе окончательная крышка здоровью, а Витёк и так профукал завтрак с обедом. Да и в конце концов, мужик он или нет? Не возлежать же принцессой-несмеяной весь месяц.
Нащупав в темноте зубную щётку, он хотел было пойти умыться, но, немного подумав, небрежно зашвырнул её обратно и достал жвачку.
— Зубы чистить поздно, — оправдал себя за свинство и неряшество Витька. — Будем жувать…
Тихо напевая траурным тоном «а мне бы жвачку, хотя бы одну пачку, хотя бы одну штучку, хотя бы одну-у-у», он вышел из бокса. В коридоре горели все лампочки, кроме, ясное дело, той, что сломалась на днях. Лизаветка и маленький Бекир сидели на старой заржавевшей каталке друг против дружки и выстраивали в ряд маленькие разноцветные машинки. Их мамы беседовали неподалёку на кушетке, периодически поднимая глаза на малышей: на месте ли? Играют ли? Не плохо ли?
Озабоченный врачебными делами Золушкин, быстро шлёпая из ординаторской в кабинет, в спешке махнул Витьке.
— Молоток, что выбрался из берлоги, а то валялся там, как сонный медведь!
Виктор заглянул в столовую: ужином ещё даже не пахло, деревянные скамейки ровно, как по струнке, стояли каждая у своего стола. Только неподалёку от окошка две лавочки были сдвинуты — там Шпала и компания резались в карты. Видать, Эмма мечтала хотя бы на этот раз передать титул дурочки кому-то другому.
«Э не… — подумал про себя Витька. — С моим-то везением в карты играть рискованно».
Он неспешно и вальяжно, по-графски, пошёл в конец коридора к единственному окну. Оно смотрело на пустую, укрытую лишь пожухлой травой часть больничного двора.
Слева вдаль убегала ржавая сетка забора. В сумерках что-либо находящееся за ней сложно было разглядеть: мелкая речка бликами отражала свет выползшей луны, а по-над водой белели стены невысоких сараев.
Витька обернулся. К нему, сияя как новая копейка, шла Инга. Мальчишка приподнял одну бровь: с чего бы это столько радости? Но когда девушка приблизилась, он разглядел на ней белую с голубоватыми разводами лёгкую кофточку вместо дурацкой клетчатой рубашки.
— Выспался? — спросила девчонка, бросив через стекло взгляд на пустой и тёмный дворик.
— Да так… — вздохнул Виктор и присел на корточки. — А к тебе мама приходила? Вещи принесла, вижу…
