Да, папка не понял, что ему неприятно чувствовать себя Аркашкой, а он не понял, что папка беспокоится. Ведь странно, что такой сильный взрослый мужчина, как Александр Игоревич, тоже умеет волноваться.
На этой мысли Виктор переключил внимание на чай. Тот согревал изнутри, успокаивал. Желание спорить медленно, но верно улетало в приоткрытую форточку. Он впервые чувствовал себя почти сытым. А воспоминание о том, что в палате есть сухарики и груши, только прибавляло радости. Виктору хотелось верить, что отец не станет долго злиться и через пару деньков заглянет снова. Тогда он всё ему объяснит, чтобы больше никаких непоняток меж ними не было.
— Зайдёшь на тихом в картишки сыграть? — обернувшись в дверном проёме, крикнул Шпала.
— Может, — Витька пожал плечами.
Саня не стал уговаривать и, приобняв Эмму, вышел. Кажется, они оба уже поняли, что Витька зачем-то с Ингой возится, жалеет её или просто влюбился. В любом случае, Шпала, похоже, не возражал и смирился с фактом, не подшучивая и ни на чём не настаивая.
Вместо бестолкового лежания можно было бы, в принципе, и в карты сыграть, пусть на леща — главное, не на деньги. Но у Витьки созрел иной план. Слишком уж он соскучился по Лике, чтобы продолжать выдерживать гордое телефонное молчание. Да и последний разговор с Ингой об отце недвусмысленно дал ему понять, что окружающие просто волнуются и это нормально. В боксе он распахнул куцую штору, так как солнце уже поднялось над самой крышей и вовсе не мешало, и лёг на кровать, закинув руки за голову. Дожидаясь, пока в коридоре станет тихо, а все больные разбредутся по палатам, чтобы мирно отдохнуть.
Витька уставился на голубей, гуляющих по карнизу со стороны улицы. Те, воркуя, ходили взад-вперёд, норовя прогнать друг дружку крыльями.
— А ну, разбойники, — махнул на них Виктор. Голуби не отреагировали. Видать, предыдущий пациент этой палаты часто прикармливал птиц хлебом. — Ну ладно, в следующий раз и я приволоку вам чего-нибудь, — сказал парень и, плюнув на голубей, взял в тумбочке телефон. Быстро набрав Ликин номер, Витька пару мгновений посмотрел на её фото, высветившееся на экране, и приложил трубку к уху. Вместо гудков играла слёзная песня о несчастной любви. Мальчишка понятия не имел, кто исполнитель, так как попсу не слушал.
Музыка оборвалась, и воцарилось молчание. Судя по шороху, кто-то таки дышал в трубку на том конце.
— Алло, — наконец прозвучало в напряжённой тишине. Витька расплылся в улыбке, ему казалось, он не слышал её голоса уже целую вечность.
