Выходя на своём этаже, девчонка, начав говорить, почему-то застенчиво снизила интонацию.
— Я на севере родилась. В Североморске. Там же и в школу пошла. А здесь у меня жила прабабушка. Она и попросила нас с мамой приехать посмотреть за ней. Вот и переехали, а потом и привыкли к новому месту и уезжать обратно на север пока не планируем.
— А я догадывался, что ты не местная, — Витька пропустил девушку и следом сам вошёл в отделение, снова окунувшись в коридор с электрическим, неживым светом. — У тебя типаж нордический. Белая такая, волосы особенно. Это ж не краска?
— Нет.
— Супер. А твой отец где?
— Честно, не знаю. Мама говорит, он появился, весь такой обалденный. Сказал, что жениться хочет и деток много иметь. Очень ждал, когда я появлюсь, заботился о маме, подарки дарил, имя для меня заранее придумал. А потом ушёл. Неизвестно куда и почему…
— Ничего себе. Так ты его даже не помнишь?
— Не помню. Всё, что осталось, — это этот браслетик, — Инга приподняла рукав на левой, не забинтованной руке и показала посеребренный широкий браслет с орнаментом из одного большого ромба по центру и нескольких маленьких, отходящих от него. Причём, соединяясь между собой, маленькие ромбики странным образом напоминали нить ДНК.
— Красиво. И ты носишь его всегда? Я бы, наверное, обиделся на папу, если б он ушёл вот так. И уж точно не берёг бы его подарков.
— Я не знаю, почему так произошло, поэтому не вправе и осуждать. А подарок этот был для мамы, но она решила, что лучше отдать его мне. Пришлось, правда, слегка уменьшить его у мастера, — девушка смущённо улыбнулась, как-то виновато глядя на свои тонкие запястья. — Но это неважно… Чего мы остановились? Пойдём, надо сказать Тим-Тиму, что мы уже вернулись.
У столовки, как в пчелином улье, люд собирался к обеду, прохаживаясь в томительном ожидании взад-вперёд, шлёпая тапочками. Лизка, завязав красненький халатик мантией, бегала по коридору и размахивала «волшебной» палочкой, читая заклинания.
— Витя, а к тебе папа пришёл, ты знаешь? — спросила она, довольно улыбаясь. — Это я наколдовала!
Виктор растерянно покрутился на месте, не зная, правду говорит маленькая пациентка или понарошку.
— Возможно, он ждёт в палате, поэтому мы его не встретили, — предположила Инга. — Иди, посмотри.
Парень, чувствуя, как перехватывает дыхание внизу живота, закивал, глупо улыбаясь. Наконец-то о нём вспомнили! Наконец-то родной отец соизволил заглянуть к больному и голодному единственному сыну!
