Она помолчала и чётко произнесла:
— Да. Двадцать девять. По паспорту.
Тут она снова посмотрела на меня с какой-то озорной, детской и при этом очень странной улыбкой.
— По паспорту? То есть? Ане по паспорту? — спросил я, чувствуя, что снова бледнею.
Улыбка исчезла с ее лица, мгновенно сменившись на то самое выражение, которое повергло меня в невыразимый страх.
— Больше, друг мой, больше.
Теперь она улыбалась с кривой гримасой отвращения и презрения ко всему — к пейзажу за окном, этому вагону, купе, себе и мне.
Поражённый переменой в её лице, я испуганно молчал.
— Вы и теперь верите в случайности? — холодно спросила она.
— Пожалуй, перестаю верить, — ответил я, чувствуя, как у меня бешено заколотилось сердце.
— Напрасно, напрасно, — она вдруг захохотала, — случайности всё же происходят в мире. Но просто для кого-то они случайны, а для кого-то нет. В этом весь фокус того, что вы называете хаосом. Помнишь поговорку «ду глаубст цу шибен: унд ду вирст гешобен»?
— Я вас не понимаю, — произнёс я севшим от волнения голосом, — кто вы? Почему зашли сюда?
— Значит, не помнишь, — на её лице отразилось разочарование, — это из «Фауста» Гёте — «ты думаешь, что ты движешь, а тебя самого движут». Давайте прекратим все эти глупые разговоры и поговорим откровенно. Я увидела вас в аэропорту в Вене четыре дня назад. И так же, как вам здесь, я показалась не совсем обычной, так и вы мне тогда. Но только, в отличие от вас, у меня уже гораздо более опытный глаз, потому что живу я дольше и вижу чуть больше. Однако это не значит, что я не могу ошибаться. Кстати, вы знаете, что такое любовь с первого взгляда? Это как раз то, что у нас вами, — она засмеялась.
— Что вы имеете в виду?
— Да то, что человек всегда догадывается о том, что этот неизвестный кто-то, кого он только что встретил, чем-то ему близок, хотя видит его впервые. Но мы то с вами понимаем, чем мы близки друг другу, а вот другие не всегда. Но желание влюбиться, желание узнать, познать и обладать единственно близким у них тоже есть.
Я подумал, что в случае со мной она ошиблась. Мой интерес к ней был иного рода, хотя догадка, что мы в чём-то однородны, вызывала во мне почти неуловимое чувство влюблённости в неё и в то же время отторжения от неё же. Посмотрев в окно, я спросил:
— А бывает ненависть с первого взгляда?
— Она улыбнулась.
Ещё как бывает. И дай вам Бог этого никогда не испытать.
— Так значит, у нас с вами именно любовь? — я старался придать своему голосу ироничность.
