Озеро | страница 45



И уж совсем ни к чему случилось: наехала лошадь с дровнями — это Осип Кострикин отправился краем озера за сухостоем; приспичило ему, вишь, не запасся вовремя. Конское подкованное копыто ступило прямо на грудь Семёну, и он не на шутку перепугался: а ну как проломится лёд под такой-то тяжестью! Ковбой, слышно, коротко всхрапнул и заржал, стук подков сдвоился: поскакал, значит, галопом. Интересно, видел Осип что-нибудь или нет? Если нет, Ковбой ему не скажет. А если и видел человеческую фигуру подо льдом, то наверняка не поверил собственным глазам.

Семён, сидевший на берегу, следил рассеянным, чуть притуманенным взором, как спустилась с берега корова, потянула ноздрями воздух, как ударила копытом по льду, будто лошадка, и стала пить из образовавшейся полыньи. Семён не удивился этому ничуть, зато корова посмотрела на него удивлённо и вернулась к стаду.

Он же оглянулся на деревню и смотрел долго и сострадательно: жалел людей — они так заняты каждодневной суетой и не знают, не ведают, что если долго смотреть на озеро, если пожелаешь, его даже в самый жаркий день затянет льдом, а вода уйдёт, оставив ледяную крышу, и под нею обнажатся подводные холмы, откроются глазам сумеречные пространства, так похожие на залы огромного дворца, где в малых бассейнах плещутся краснопёрые рыбы… и катаются по яро-песчаным полам красные яблочки-снегири.

Семён прибирался в нише под берегом и увидел вдруг, как сверху, из окошка в земле, спустилось на цепи знакомое ведро, упало на промёрзлый грунт, громыхая, подёргалось. Он догадался: это Маня пытается зачерпнуть воды, не зная, что колодец-то сухой. Размахай выхватил из ближней ямы здоровенного леща и вворотил его под ведерную дужку. Маня стала поднимать, потом вдруг вскрикнула — и ведро с лещём брякнулось обратно.

Семён хохотал, сидя и на дне… и на берегу озера. Не хочет баба рыбы! В кои-то веки поймала леща в колодце ведром, ей бы радоваться, а она перепугалась.

Радость его была устойчивой, и, казалось, ничто не может смутить ее.

8

Но вот при ласковой-то погодке наступил субботний день, а с ним пришла нежданная беда: на новенькой асфальтовой дороге — а это можно было видеть издали — вдруг стали появляться и притормаживать то одна легковушечка, то другая; постояв в нерешительности, они осторожно съезжали на проселок, ведущий в сторону Архиполовки, и этак совершенно подло, крадучись, подползали к перелеску, высматривали, что, мол, там впереди. Перелесок скрывал от них озеро, но они, собаки, словно чуяли его по запаху. Вот одна завиляла между деревьями, другая. Семён озадачился, оставив работу по пересадке березок и лип, и стоял, разинув рот.