– Нет! Не убивай! Пощади! – Милош бросился между Аяксом и поверженным проходчиком. Что-то знакомое было в этом жесте мольбы, в этих наполненных ужасом глазах. Аякс отступил от побежденного противника и только тут услышал запоздалый приказ Клио: «Назад!»
– Нет-нет-нет, – твердил юноша, оглаживая броню своего проходчика, – не трогайте, не трогайте. Мы уйдем. Словно ничего не было. Словно это сон.
– Никуда вы не уйдете, – голос Клио дрожал. Аякс заметил, как побледнела девушка. «Ты ведь не думала, что до этого дойдет? Верно, кроха? Убивать тяжело… поначалу». – Мы разобьем лагерь, – Клио подошла к Милошу и подала руку. – За то, что ты напал на нас, расскажешь о себе. Я… приказываю!
– Яртан – мой отец, – Милош снял с опаленного прутика кусок хлеба. – Мы в поселке жили, на краю Старой пустоши. Девять лет назад к нам явились фуражиры с Железного Завода. Принялись грабить. Жители решили прогнать их, завязалась драка. Отца серьезно ранили. Я его из огня вытащил, пытался перевязать, и тут появился он. Высокий, в плаще, аппликатор. Осмотрел отца и сказал, что дело плохо. Предложил идти на службу к фабрикантам. Я согласился. Что мне оставалось? Он сказал – между нами связь, сказал, что из отца получится хороший проходчик. Так и случилось. Аппликатор доставил нас прямо на фабрику…
– То есть как доставил? Вот так взял и перенес?
– Именно что перенес! У него был летун!
– Сказки! Летунов не бывает.
– А вот и нет!
– Ни одна сфера не даст усилия на взлет. Это все знают!
– А он и не взлетал. Он… он просто поднялся в воздух. Как по лестнице взошел. Небольшой такой аппарат, красивый, весь в узорах, сиденья мягкие. И вот еще что… тогда я не знал… Но теперь готов поклясться. Машина аппликатора пахла фантом, так, словно была сделана из него.
– А потом вы видели этого… аппликатора?
– Нет. Он помог нам добраться до фабрики, вызвал главу цеха, перекинулся с ним парой слов и ушел.
– Куда ушел?
– Не знаю. У меня отец на руках умирал, понимаешь? И потом, в поселке всегда говорили: «дареному хламу цену не ищут». – Милош неожиданно улыбнулся, не так, как раньше, вызывающе, а мягко, словно вспомнил что-то. – Ты, когда про «сына барахольщицы» сказала, права была.
– Складно врешь, – улыбнулась девушка и вдруг порывисто обняла Милоша. – Прости, я не хотела тебя обидеть, просто ты меня очень разозлил. А вообще я совсем не злая. Правда, Аякс?
Проходчик повернул голову. На молодых людей уставились темные провалы смотровых прорезей. Стальной подбородок медленно пошел вниз: «Правда».
