– Так и есть, – голос Нексара дрожал от ярости. – Когда-то это была и твоя армия. Помнишь? На твоих руках крови Эккордов не меньше, чем на моих.
– Как такое можно забыть? – Вирион медленно кивнул. Клио удивленно посмотрела на коммерсанта. Значит, когда-то они с Нексаром были партнерами?
– Ты заманил нас в ловушку! – выкрикнул торговец. – Ты знал, что проклятые машины выйдут из строя!
– Конечно, знал. Я предлагал тебе честную сделку, а ты нарушил условия и, как всегда, захотел больше, чем в состоянии взять. С моей помощью ты мог бы объединить горожан, начать переговоры с аристократами. Нам нужен лидер, море может обрушиться в любой момент…
– Ты опять про море? – лицо Нексара налилось кровью. – Сколько можно нести эту чушь?
– Оставим это, – кивнул Вирион. – Ты ведь звал меня для обмена?
– Вообще-то нет, – Нексар наклонился вперед. – Видишь ли, дело в том, что ваш железный человек сломан.
– Сломан? – Клио заметила, как напрягся Вирион. – Но это невозможно, его сердце нельзя остановить.
– Думаешь, я шучу? Эта куча металла свалилась на один из моих кораблей. Мы пытались оживить его, но тщетно.
– И что это значит?
– Это значит, что сделка не состоится, – широко улыбнулся Нексар.
– Ты позвал меня, чтобы отомстить? Ведь так? – Вопреки ожиданиям, Клио заметила, что Вирион совершенно успокоился.
– Проницателен, как всегда. – Нексар взмахнул костяной трубкой, и стеклянные воины двинулись вперед.
* * *
Сквозь прозрачный монолит саркофага Аякс видел, как сжимается кольцо охотников. Как Вирион медленно поднимает руки.
Жизнь едва теплилась в железном теле. Тусклым светляком на краю бездны. Остался только взгляд. Безразличный ко всему проходчик фиксировал каждую деталь. Вот мужчина в паланкине наклонился вперед, напряженно следит за происходящим на площади. Вот сверкает металл на тяжелых браслетах Вириона: все ярче и ярче, словно море над головой расступилось, и светило огненным посохом ударило в золотую безделушку. Вспышка! Стеклянные воины опрокидываются на землю. В гаснущем ореоле желтого цвета танцует Вирион. Этот странный дерганый танец вышедшей из повиновения куклы кажется совершенно бессмысленным, но от каждого резкого взмаха, от каждого расшатанного па сгущается в воздухе невидимая смерть. Тела трескаются, разлетаются на куски. Оторванная кисть падает перед саркофагом и продолжает сжимать и разжимать пальцы, пока из стеклянного нутра не вытекает весь синий огонь.
