– Жрите, что дают, – рассердился Егор.
От сарая за ним, а скорее за воробьями наблюдал рыжий хозяйский кот. Жмурился лениво, выпускал когти. Весь облик кота говорил: никуда не денетесь, воробушки. Понадобится – сцапаю и съем. Чирикайте до поры.
Из-за спины хмыкнули:
– Разборчивые, ишь ты. А припрет, солому за спасибо жрать станешь.
Егор не ответил. Не шелохнулся даже. Лишь пальцы стиснули край скамейки, побелев от напряжения.
– Дед сказывал, ели в войну-то. Лебеду там, кору. Птиц вон ловили.
Грека, устроившись на крыльце, строгал ножом кленовую чурочку. Во дворе под присмотром красавца-петуха квохтали куры. Мычала корова в хлеву: ее не погнали на пастбище, и корова жаловалась на судьбу.
– Я что, разборчивый?! – вспылил Егор.
– А то нет? – удивился Грека. – Русским же языком втолковываю: перевозить не возьмусь. Спрятать разве.
– Вот и спрячь!
Грека вздохнул:
– Чтоб как вчера? Каждый день – как вчера? Это ж никакого здоровья не хватит.
– Я заплатил.
– Мне твоя плата… – Грека чиркнул ребром ладони по горлу.
– Что?! – Егор взвился как ужаленный. – Ты!.. Да ты!..
– Сам виноват. Знаю.
За два с небольшим часа они успели поругаться и вновь помириться. Егор просил, умолял, требовал – тщетно, доводы расшибались горохом об стену. Грека долг признавал, но выполнять работу отказывался. Выйдя во двор – остыть после перепалки, как выразился Грека, гость и хозяин нашли себе занятие по душе: гость подкармливал воробьев, хозяин что-то мастерил. Время близилось к обеду. Припекало. По небу, не спасая от жары, ползли кучерявые облака; куры с петухом блаженствовали в тени; на улице фырчал трактор. Егор поерзал на скамейке, встал, опять сел – лицом к крыльцу. Доски нагрелись на солнцепеке, сидеть было неудобно.
– Если б не сон, перевез бы, и обошлось, – гнул свое Егор.
– Учуяли бы. Сразу. Без разницы, твой сон или мой.
– Сейчас день!
– Неважно. Река, она ведь не наяву. А рыба? Видал, сколько рыбы в лодке?! Потонем. Соображаешь, нет?
Соображал Егор плохо. Рыба? Вроде не было. Ну да, точно! А перед тем – была, много. А еще раньше он расплачивался: плеск воды, берег, камыши. Пахнет тиной, не рыбой. Рыба появилась, когда охотники гнались за ними, и… Какая здесь связь? И с чего бы Грека тонуть собрался? Выкинуть лишний груз, да и все. В чем проблема? Сраженный абсурдностью аргумента Егор не нашел, что возразить. Мысли разбредались стадом овец, он уже отчаялся переубедить Греку. Что придумать? Как выкрутиться? Куда ни кинь, всюду клин. Грека, не обращая внимания на взвинченное состояние Егора, обстругивал чурку.
