Дервиш - Александр Шакилов, Артём Ирекович Белоглазов

– Овцы подвержены странным заболеваниям, – вздохнул Рик. – Или, говоря иными словами, овцы подвержены многочисленным болезням, симптомы которых крайне схожи; животное попросту не может подняться, поэтому невозможно определить, насколько серьезно положение – вполне вероятно, что овца лишь подвернула ногу, как возможно и то, что животное прямо на ваших глазах умирает от столбняка. Моя овца как раз и погибла от столбняка.

Филип К. Дик. "Мечтают ли андроиды об электроовцах?"

Аким К-28 сидел, привалившись к облицованной термопластом стене, и глядел вверх, туда, где эстакады сороковой горизонтали вклинивались в мобиль-шоссе сорок один бис. Напротив – матовая поверхность, близняшка той, что упирается в нахребетник экзо, слева – тупик, исчёрканный граффити. Как двадцать восьмой оказался в этой пластиковой кишке? Вопрос терзал не хуже тупой изматывающей боли в ноге: резкий толчок, дрожь суставов, скрежет намертво сцепленных клыков-имплантов, желтоватых по последней "дикой" моде.

Отсекая вершины небоскрёбов, искрил фиолетовым логотип UniRob; на грани восприятия мерцало в завитушках гипнослоганов нечто едва различимое, кажется, Mod.

Игнорируя гипно – фильтр по умолчанию, – двадцать восьмой пялился в засвеченное рекламой "небо". Что я делаю здесь, в аппендиксе маркетов? – с отчаянием думал он. Что?!

На сорок первом, как и в начале любой десятки, располагались: медкомплекс с изолятором для вирт-одержимых, франшиза полицейского участка и хозяйство рембригад.

Медкомплекс, пирамида ленивых копов, октаэдр ремпрофилактики и ТО. И муниципальные здания, неказистые, слепленные из песчаника и коралла. Аким, не выбирая, отправился бы в любое из них, даже в обезьянник к копам-нойиб. Куда угодно, лишь бы там имелся регенератор. Или аптечка с обезболивающим.

Неподалеку, экономя чужое время и кислород, регулировщик направлял людской конвейер, равнодушный ко всему, кроме директив начальства, целеустремленный, когда надо перевыполнить план на ноль три процента и апатичный вне офисов и нейроподключений. Взмах жезла, свисток, стоп машина, прыжок на месте, а вам направо. Если не туда и мимо, сменить полосу ой как непросто: топай до развилки. Вокруг столько маркетов, патинко и вирт-гаремов, что без регулировщика никак.

Подползти к тротуару Аким не пытался: затопчут, да и всё. Конвейер – штука глупая, смелет в муку и не поперхнется.

Какие же вы сволочи, думал Аким. И я, наверно, тоже.

За пятнадцать минут, проведенных у стены, он сорвал голос. Оказалось, ненавидеть людей легко.