Пятнадцать месяцев спустя Джеймс вновь вернулся в Бат - к ласковому и роскошному домашнему очагу, где, по собственному признанию, чувствовал себя немного чужим.
— Вот что я называю салатом из анчоусов, - невозмутимо сказал Джеймс. Крукшенк покачал головой - совершенно круглой и смутно похожей на полую тыкву.
— Гммм... Наверное, его мог бы спасти лишь большой глоток бренди.
— Если верить воскресной проповеди, бренди еще никого не спасало, - возразил Темплер. - В любом случае, этот салат отвратителен.
— Мой салат!
— Полноте, салат Джеймса не так уж плох, и я бы сравнил его с блюдом из красной фасоли на Королевском флоте.
— Какие же вы неблагодарные, горластые тупицы... Но что делать с этим восхитительным салатом?
— Давайте похороним его в тесном дружеском кругу, - предложил Темплер.
Задний окорок косули и пирожки с абрикосами восстановили репутацию обеда. Джон Темплер сварил свой фирменный напиток - кофе. На этой привилегии он настаивал всякий раз, когда друзья собирались в крошечной дамбартонской лачуге - затерянном среди папоротников обветшалом ските.
— Antirrhinum, - записал Джеймс, поместив в гербарий львиный зев, чьи крючковатые стебли доставили ему немало хлопот, а затем, подняв глаза на прессовавшего цветок жимолости Крукшенка, добавил: - Думаю, теперь мы пришли бы к полному согласию в политике. Я стал гораздо умереннее, чем два года назад, и превратился в заклятого врага радикалов... хотя и остался другом вигов, - честно признался он.
Крукшенк улыбнулся. Он сразу почувствовал двоедушие Джеймса Брука и вспомнил очерк против избирательной реформы, который тот прислал ему в феврале 1832 года, присовокупив, что, хотя взгляды корреспондента сильно отличаются от его собственных, он всегда будет относиться к нему с прежними уважением и симпатией. Таков уж был Джеймс.
— Теперь-то я за реформу, которую считаю необходимой, потому что коррупция просто вопиющая... Тем не менее, думаю, многие ее приверженцы, добившись результата, будут разочарованы... Convulvulus vulgaris - жаль одна почка помялась...
Несколько лет назад в Парламент был подан декрет, распространяющий избирательное право на зажиточную буржуазию, и, несмотря на бурное сопротивление Палаты лордов, в мае 1832 года его, в конце концов, утвердили. Хотя Англия официально считала себя оплотом крупной буржуазии, путем ловкой уступки ей удалось избежать возмущения средних классов.
— У нас в Шотландии есть несколько видов диких орхидей, - сказал Крукшенк, - совсем маленькие, но красивые. Я тебе покажу, когда приедешь.
