И ад следовал за ним: Выстрел | страница 148
— Что же делать? Бежать за кордон? — Алексашка действительно растерялся, видно, представил себя в петле.
— Будешь работать у меня в конторе. Причем за хорошие деньги, больше, чем пенсия! Если какая-нибудь сволочь из твоих бывших коллег на тебя посягнет, — смерть в автокатастрофе.
Он посмотрел на меня с улыбкой, явно недоверчивой.
— Музей Монастыря?
— Нечто подобное, но при моей фирме. Я тебя не дам в обиду. За хорошие деньги с тобою будут ланчевать црувские пенсионеры, никогда в своей занудной жизни не встречавшие таких героев, как ты. В хороших ресторанах, с неограниченным правом выбора меню. Непыльная работа. И приятная.
Он дернулся, но смолчал. Еще бы, что может быть противнее общения с бывшими врагами, тем более если за это платят. На лице Алекса не дрогнул ни один мускул, правда, на шею мне он тоже не кинулся.
Я снял с руки свой золотой брегет и подошел к старому другу:
— Это тебе за службу Отечеству!
Мы смотрели друг другу в глаза холодно и бесстрастно. Забили напольные часы, словно в честь сего торжественного момента, брегет тонко поддакнул, оба мы словно отмечали смену эпох.
Абрахам-Луи Бреге, урожденный Невшателя, перевернулся в гробу, скелет заскрипел, из глазниц полыхнул огонь. Алекс улыбался, я почувствовал, что он действительно рад и жизнь, как говорится, удалась.
Эпилог
Алекс улыбался, он улыбался, и мысли его перетекали одна в другую, замирали, отмирали и вновь терзали голову. Можно представить, конечно, и мирную жизнь на дачке у реки, нанятую в деревне девку, корпящую над бочкой соленых огурцов, Алекса за бутылочкой виски, временами благодарно поглядывающего на подаренный брегет. Девка из деревни со временем стала счастливой супругой, и жили они счастливо, и отошли в мир иной в один день… ха-ха!
Один из вариантов, пожалуй, самый худший: слинять на необитаемый остров в Тихом океане, в комфортабельную деревеньку в Швейцарии, на Соловецкие острова, в небоскреб на Манхэттене (ненужное зачеркнуть). Уж что-что, а скрываться, незаметно перелетая невидимкой через границы, профессия научила.
Играй же на разрыв аорты с кошачьей головой во рту…
Жалко, что вокруг много сволочей и дураков, вот и Совесть Эпохи оказался гнидой. Я слишком много играл. Все играют. Служил стране. Вертелся ужом на сковородке, притворялся и потому побеждал. Покрутись еще разок, Алекс, повертись, с тебя все это, как с гуся вода. Извивайся, крути хвостом, как ошалевший тигр, подлизывайся, как сука последняя, жизнь всегда на твоей стороне, разве не спасает тебя Господь даже в самых безумных экстремальных ситуациях? Одиночество всегда с тобой, и все закончится одиночеством. Где я сейчас? Ау-ау! Иногда залезаешь на кокосовую пальму, сосешь молочко из ореха и вглядываешься вдаль: не показался ли на горизонте фрегат с надутыми парусами. Не заняться ли пиратством? Или еще круче: людоедством. Жаль, что времени осталось не так уж много…
