Павел, иронически приподняв бровь, посмотрел на меня.
— О, ты уже строишь версию… Владелец дачи был сегодня в городе на работе — он мастер телеателье, — последние три часа провел на совещании у директора конторы и несколько минут назад выехал на своем «Москвиче» к кому-то из знакомых. Пытаемся отыскать его и сообщить о случившемся.
Павел помолчал с минуту, как бы выжидая, успею ли я сменить версии за время паузы.
— Смерть этого взломщика наступила недавно, участковый сообщил, что труп не успел остыть… Но самое главное — судя по приметам, на даче найден человек, которого разыскивают. Он бежал из места заключения.
— Вот как… Непростая история! — сказал я, испытывая то волнующее чувство опасности, какое может испытывать только человек, находящийся в окружении опытных вооруженных людей, которые отвечают за его жизнь. Оказывается, мы ехали навстречу неизвестному — что могло ожидать нас в таинственном Казенном лесу, мрачном, безлюдном и тревожном месте?
— Этот погибший — матерый преступник?
— Сковороденко лучше осведомлен, — сказал Павел, показывая на лейтенанта с чумацкими усами, несомненного меланхолика по темпераменту и философа по призванию; недаром же лейтенант был земляком незабываемого Хомы Брута.
Лейтенант ответил не сразу, но вовсе не по причине метафизической углубленности: машину тряхнуло, жестяной потолок с грохотом обрушился на наши головы и тут же взлетел вверх для нового удара. Шофер, к счастью, не растерялся, произнес несколько профессиональных заклинаний, и выбоины кончились.
— Александр Воробьев, по кличке Рыжий Санчо, — произнес невозмутимый лейтенант, как только восстановилось равновесие. — По приметам вроде бы он. Такого сразу узнаешь. Как это он добрался сюда незамеченным — ума не приложу. Наверное, опять работал под мальчишку.
— Мы еще должны установить личность погибшего, но, по-моему, все и так ясно: Воробьев рыжеволос и очень маленького роста, — пояснил Павел.
— Воробьев был осужден четыре года назад, — сказал Сковороденко. — Да вы, наверно, слышали про это дело: в паре с дружком он напал на почтовый самолет.
Я, конечно, помнил: в ту весну весь город говорил об этом дерзком нападении. Паводок был тогда необыкновенный, городской аэродром затопило, и «кукурузники», отвозившие деньги на отдаленные горные прииски для выдачи зарплаты, поднимались с летного поля аэроклуба в Лосихе. Там-то бандиты и напали на самолет; «кукурузник», вырулив на взлетную полосу, опробовал мотор, когда двое бандитов на мотоцикле подъехали к самолету. Пилот не обратил на них внимания, приняв за механиков, которые частенько разъезжали здесь. Ранив летчика и охранника картечью, бандиты похитили деньги — сумму немалую — и скрылись в сопках. Слухи приукрасили это событие драматическими подробностями, но несомненно было одно: денег так и не удалось найти, хотя бандиты вскоре были арестованы и отданы под суд.
