Когда мы подошли к моему «пятисотому», Марко внезапно спросил у Мизии: «И все-таки, какое у тебя впечатление? Когда ты вот так вдруг вошла?»
— От чего? — ее голос прозвучал неожиданно сухо.
— От фильма, — сказал Марко так, словно уже пожалел, что проявил любопытство.
Мизия посмотрела на мыски своих кроссовок; посмотрела Марко в глаза; сказала: «По-моему, ты ведешь себя слишком жестко».
— В каком смысле? — Марко был совершенно сбит с толку.
— Ты все время на взводе, — сказала Мизия. — Бог мой, ты так уперся в свою роль режиссера! Я думала, что снимать фильм со своими друзьями гораздо легче и веселее.
Марко не смог удержаться от смеха: он не привык к столь открытому нападению, тем более со стороны красивой и малознакомой девушки.
— Почему же тебе показалось, что у нас не легко и не весело? — спросил он.
— Ну как тебе сказать, — ответила Мизия. — Ты был будто какой-нибудь капитан военного корабля, постоянно настороже. Неудивительно, что у всех сдавали нервы.
— Но это не так, — сказал Марко; я нечасто видел, чтобы разговор настолько выбивал его из колеи. Он повернулся ко мне, окутанный вечерней сыростью и дождевой пылью, и спросил: — Ливио, черт возьми, у тебя что, сдавали нервы?
— Не знаю, — ответил я, не желая принимать ничью сторону. — Нервничал, наверно, немного. Но, по-моему, это неизбежно в таких обстоятельствах.
— Бедняга Вальтер не просто нервничал, — возразила Мизия. — Он, несчастный, двигался как сломанная заводная кукла.
— Я тут ни при чем, — сказал Марко. — Этот Вальтер Панкаро и есть сломанная заводная кукла. Он всегда такой был.
Мы все говорили одинаково возбужденно и отрывисто, выделяя и подчеркивая голосом слова, бросая друг на друга быстрые взгляды. Я вдруг обратил на это внимание, но так и не вспомнил, кто первый начал.
— Тогда зачем же ты позвал его на главную роль? — сказала Мизия, не давая Марко опомниться. — Психа играть трудно, тем более если сам псих.
Их взгляды встречались и разбегались, они то приближались друг к другу, то расходились, их движения были неверными, дергаными, постоянно повторялись, притяжение между ними настолько усилилось, что отдавалось у меня в животе.
— Мне понравилось его лицо. И я считаю, что необязательно быть профессиональным актером, чтобы играть. У профессиональных актеров только и есть, что готовые лица, готовые интонации, готовые жесты, манерность, шаблоны и все такое.
— Тогда почему ты сам не сыграешь главную роль? — спросила Мизия. — Не сыграешь точно так, как себе представляешь? Почему ты прячешься за бедной перепуганной заводной куклой?
