Он со снисходительной улыбкой рассказывал ей о том, какую войну вели с вездесущими воробьями древние греки да римляне, и что птица эта была почитаема в храме богини любви Афродиты, потому как любовный пыл воробьев неукротим, и в этом никто не может с ними сравниться, ни среди птиц, ни среди зверей.
— Про людей не говорю, человек — существо особое, ни с кем не сравнимое.
Ольга опять была повержена в изумление, смех овладевал ею, одолевал её.
— Не только воробьи там жили, но и ласточки, и зяблики, и даже, по-моему, синицы.
— Откуда вы все знаете? — удивленно повторяла она.
— Да я же оттуда! — утверждал Флавий Михайлович. — Что, разве по мне это не видно?
Самое забавное: она верила ему! По мере того, как он ей рассказывал, верила все больше и больше. Он с любопытством приглядывался к ней: отнюдь не красавица, пожалуй, полнолица больше меры, с крупным носом, две большие бородавки — одна на щеке, другая под левой бровью — тоже отнюдь не украшали её. Но ведь и некрасивой не назовешь! Когда улыбалась, очень хорошела, и переход от серьёзного состояния в смешливое происходил в ней легко, мгновенно, она как бы вспыхивала живым светом!
Вчерашнее вспоминалось теперь. Отрадно, и не хотелось Соломатину отгонять эти думы: более того, поймал себя на том, что ему приятно присутствие этой женщины в его сознании. И, поймав, удивился: это ведь при том, что в постели она не проявила ни страсти, ни нежности, а потому не доставила большой радости — просто покорилась и перетерпливала его самоуправство, сосредоточенно сжав губы и постанывая отнюдь не от любовных порывов, а от причиняемых ей неудобств. Именно перетерпливала, даже сказала не без досады: «Долго ещё?» — что сразу охладило его пыл, потому от отступился разочарованно.
Теперь вот ушла, сказав: сделал-де свое дело и — проваливай, больше не нужен.
«Не понравился я ей, что ли? — самолюбиво подумал Соломатин. — Если так, то чем? Трудился слишком азартно? Ну, не как воробей, конечно, а значительно уступая».
А не слишком ли холоден её любовный темперамент? Экая коровища!.. Её можно в натурщицы — когда ваяют богиню плодородия Деметру. Такой только рожать, а в любовницы она не годится. Верно говорят, что иногда встречаются этакие не проснувшиеся натуры, уж не воспылают любовным пламенем: не горит лёд, и всё тут!.. Холоднокровны, как рыбы. Вот и уплыла рыбина, была чужая и осталась чужая.
«А коли так, то незачем было затевать, милая моя! Без вдохновения ребенка зачинать — последнее дело».
