— И таким образом отмывал их.
— При этом нас не беспокоило ни налоговое управление, ни служба контроля за вывозом национальной валюты. Я думаю, ты не удивишься, если узнаешь, что в этих условиях некоторые из наших людей, распихивавших десятки миллионов долларов по всему миру, отделили миллион-другой для себя и потом открыли собственные номерные счета?
Клэр с шумом выдохнул воздух и откинулся на спинку стула. Мэйнард позволил себе улыбнуться.
— Кроме того, у меня есть информация из первых рук относительно внезапного бума другой американской корпорации — «Нонпарей интернэшнл иншурэнс».
Клэр осмотрелся кругом, затем снова перевел взгляд на собеседника:
— Ты хочешь сказать, что и тут замешаны деньги, связанные с делом «Иран-контрас»?
— Да.
На лице заместителя госсекретаря появилось алчное выражение. Он был жаден до денег и власти.
— Что ты за это хочешь, Лукас?
— Всего лишь освобождения от ответственности для себя лично. То, о чем я тебе сказал, — только верхушка айсберга. У меня достаточно доказательств, чтобы разразился самый грязный скандал за всю историю Соединенных Штатов. По сравнению с ним Ирангейт, Иракгейт и Уотергейт — просто детские игрушки.
Мэйнард развалился на стуле, а Эдвард пил кофе и прокручивал в уме последовавшее предложение, стараясь нащупать подводные камни. Ему нужно было взвесить возможный риск и потенциальные дивиденды.
В итоге баланс, судя по всему, свелся в пользу Лукаса Мэйнарда, но заместитель госсекретаря не стал ему это демонстрировать, предпочитая, чтобы у того на этот счет оставались сомнения.
— Ты должен дать мне больше, — потребовал Клэр. — Что-нибудь такое, с чем я мог бы доказать госсекретарю и президенту, что у тебя есть товар. Только в этом случае ты получишь отпущение грехов.
— Тогда проверь счет, открытый в банке на имя Сэмюэля Трупера. Данные найдешь в файлах вашего отдела разведки. Пройдись как следует по цепочке в одну сторону, и ты увидишь, что первоначальный взнос был сделан из денег, полученных от продажи ракет Ирану. Пройдись в другую — и обнаружишь, что счет вырос примерно до пятидесяти миллионов, а в ноябре 1990 года деньги с него были сняты. Но сразу предупреждаю, это будет нелегко.
— А дальше?
— Деньги выпали из поля зрения. Как ты думаешь, что можно купить за пятьдесят миллионов долларов при условии, что тебе никто не задает вопросов?
— Что?
— Здоровье для больной корпорации, такой, как «Сэйвингз энд лоун». И у меня есть бумаги, которые это доказывают.
