В отвращении и панике он приоткрыл окошко, вставил дуло автомата в щель, как в бойницу, и нажал на спусковой крючок. Поднявшийся писк, казалось, заглушал звуки автоматной очереди. Перед его окном образовался клубок, в котором переплелись живые и мертвые. Он сменил рожок у автомата и снова поливал свинцом крысиную рать, не отрывая пальца от спускового крючка, пока палец не занемел. Патронов было много — их ли жалеть! Сменил рожок и в третий, и в четвертый раз. Нет, вражеская рать не разбегалась, а только еще больше свирепела, как те собаки. Крыс, наоборот, становилось все больше и больше, словно каждая мертвая делилась на несколько, части эти в свою очередь становились крысами. Во всеобщей суматохе живые поедали живых и мёртвых — Чирков это ясно видел.
Он захлопнул окошко, устало откинулся к стене, прислонился к ней спиной, зажал ладонями уши, чтобы не слышать отвратительный, характерный писк неостановимо жрущих хищников. Он представил себе, какую мясорубку устроил перед своим логовом — всю эту кишащую гадость, это кровавое месиво. Зачем он стрелял! Наверняка полчища крыс прошли бы мимо, надо просто переждать.
Крысиное нашествие продолжалось всю ночь. Казалось, ему не будет конца. Чиркова посещала паническая мысль: неужели крысы обосновались здесь навсегда? Тогда они рано или поздно доберутся до продуктового склада и там — как знать! — учуют мясной запах и не успокоятся до тех пор, пока не уничтожат штабеля обсолидоленных банок. Значит, над жизнью его нависла смертельная опасность.
Чирков обдумывал тактику ведения войны с крысами. Надо добраться до цистерны с горючим, разлить его по всей территории, потом поджечь. Нет, не годится.
Выставить в дверной проём гранатомет и стрелять, нет, вряд ли разбегутся. Если б он умел водить бронетранспортер! Вот уж подавил бы, да как доберешься до гаража, где «броня»!
К рассвету шум и писк стали ослабевать и как бы удаляться, потом затихло все. При первых лучах солнца Чирков осторожно приоткрыл дверь, выглянул — его удивила полная тишина. Все, что росло вокруг, было вытоптано или обглодано — трава, кора деревьев, поверхностный слой почвы. Сквозная просека уходила через лес в одну и другую сторону — страшный след прошедшей крысиной рати.
Наутро после крысиного нашествия Чирков заметил вдруг: на тыльную сторону ладоней из-под рукавов наползает волосяной покров. С недоумением закатал рукава — обе руки по локоть и выше были в шерсти. Ну, не такой, как у собак или овец, однако же ненормально это!
