Теперь же увидела Раиска огонь в Яменнике: горел костер. Он угасал, но вдруг разгорелся ярко — небось, подбросили хворосту — и показалось даже, что человеческая фигура мелькнула в свете.
— В Яменнике кто-то грудок развел, — сказала Раиска матери, когда вернулась домой.
— Показалось тебе, — отмахнулась та.
— Ничего не показалось, — упрямилась Раиска. — И грудок, и человек возле него…
Но говорила уже не очень уверенно: может, болотные огни там, и нет никакого костра?
— Сама посуди: кому там быть? — сказала мать, а по голосу слышно: встревожилась. — Ради чего туда кто-то пойдет, да еще на ночь глядя?
— Может, уголовники? — предположила Раиска. — Убежали из тюрьмы…
— Хороший разговор на ночь, — проворчала мать. — Болтаешь неведомо что. Зачем кому-то понадобится Яменник наш?
— Награбленное прячут.
— Самая-то глушь в большом городе, а не в дремучем лесу, — вздохнув, возразила мать.
Еще подумала и добавила:
— Все преступники там, а у нас тут нету. Мы живем чисто.
— Может, дезертиры? Убежали из армии… не хотят служить.
Раиска даже размечталась вслух:
— А что? Поселились двое-трое… построили себе шалашик, грибочки на костре жарят, ягодки собирают… по вечерам песни поют. Надо будет сходить послушать попозднее.
— Я тебе схожу! — пригрозила мать. — Ишь, глупости-то сколько в голове!..
2
А на другой день было воскресенье. Раиска ездила продавать творог и сметану: в Сутолмине, кроме Белки да Астры, еще четыре коровы у разных хозяев, но хозяева эти на базар не ездят — немощны. Вот и поручили это дело Раиске. Она продавала свою и чужую сметану да творог два раза в неделю — по четвергам и воскресеньям.
На обратном пути из города, когда шла по проселку от деревни Дятлово, и уж свое Сутолмино было на виду, настиг ее дождь. То есть не настиг еще, успела встать под дерево — это была одинокая елка возле клеверного поля. И вот, стоя тут, увидела странного для здешних мест человека.
Человек этот шагал по меже, словно по дороге, и прошел совсем близко, не заметив Раиски. А вид имел этакий дачный, городской, прямо-таки какой-то барский: костюмчик легкий кремового цвета и явно заграничного покроя, кепочка с большим козырьком, на ногах что-то вроде легких тапочек или сандалий. И что совершенно поразило Раиску: он был с тросточкой. Не с палкой, вырезанной где-то по пути, а именно с тросточкой, совсем не самодельной; такие, должно быть, продаются в валютных магазинах или достаются по наследству от богатых родителей. У Раиски глаз острый, успела рассмотреть: тросточка имела набалдашник желтого цвета… уж не золотой ли?
